«Беседы на книгу Руфь. Проблемы неполной семьи. Часть 4». Протоиерей Олег Стеняев

Мы продолжаем наши беседы по Книге Руфь, и сегодня у нас завершающая беседа, мы будем говорить о 4-ой главе этой Книги, это уже последняя глава. Она начинается словами: «Вооз вышел к воротам и сидел там. И вот, идет мимо родственник, о котором говорил Вооз. И сказал ему [Вооз]: зайди сюда и сядь здесь. Тот зашел и сел» (Руф. 4, 1). Имя этого человека не называется, здесь сказано: «Плони-Алмони» – «такой-то» или «кто-то».

Когда в Писании не называется имя человека, это значит, что этот человек не заслуживает внимания со стороны Бога – ни больше, ни меньше. Он не оставил свое имя в народе, он не создал свой дом. И есть целая Книга в Библии – это Книга Исход, которая в еврейской традиции называется «Шмот», то есть «Имена». А евреи именам придавали особое значение, и когда читаешь эту Книгу именно в оригинале, то там написано, что «пришли в Египет имена». И потом перечисляются эти имена.

Мы уже как-то об этом говорили: конечно, понятно, что это пришли люди, но люди, которые составили себе имена. На Руси очень серьезно относились к именам, и если давали человеку имя, то имя являлось для старинного русского человека Господним руководством к действию. Ведь человек не просто так носил имя, он знал, с каким святым связано его имя, и жизнь святого, которому человек должен следовать, и, по возможности, обязан его реализовать в своей жизни, насколько это возможно.

Здесь мы видим, что Вооз вышел к воротам и сидел там, то есть он был судья. Сидеть у ворот, как мы с вами уже установили, это значит быть судьей. Как, например, про Лота сказано, что он был судьей: он сидел у ворот.

Сейчас издается лицевой свод времен царя Ивана Грозного, и первые тома посвящены библейской истории. Там даются прекрасные иллюстрации! Многое из того, чего мы касаемся в этих лекциях и чего нельзя непосредственно вывести из текста, на этих иллюстрациях есть. И там если говориться, что человек сидит у ворот, то там он сидит как судья, на троне, в какой-то такой боярской одежде, как это изображали иконописцы для царя Ивана.

Вооз, беседуя с Руфью, не отказывается от нее, он просто говорит, что есть человек, который ближе по родству к ней. И Вооз сначала предлагает поговорить с этим человеком, и если он откажется, тогда, конечно, Вооз возьмет ее к себе и продолжит ее род.

«Вооз вышел к воротам и сидел там. И вот, идет мимо родственник, о котором говорил Вооз (говорил Руфи – примеч. О. С.). И сказал ему [Вооз]: зайди сюда и сядь здесь. Тот зашел и сел». Это какой-то человек, и вот это слово «плони» означает «скрытый». То есть «нереализованный человек», «человек, который не создал семью». Это человек, который не раскрыл свой внутренний потенциал. А в данной ситуации это не просто вопрос о том, будет ли у Руфи потомство или нет! Здесь решается вопрос, а появится ли на свет Божий Давид? Ведь Руфь – прабабка царя Давида, а Господь наш Иисус Христос по плоти из дома царя Давида!

Поэтому здесь решаются очень серьезные вопросы, и эта Книга занимает особое положение в Библии. Она, как бы, связывает корпус Пятикнижия и Книги Царей, которая дальше уже повествует о воцарении Давида, о его потомках и так далее.

«[Вооз] взял десять человек из старейшин города и сказал: сядьте здесь. И они сели» (Руф. 4, 2). Десять человек это «миньям», это то количество мужчин, при котором можно совершать общественные молитвы, общественные ритуалы и выносить судебные решения.

«[Вооз] взял десять человек из старейшин города и сказал: сядьте здесь. И они сели». То есть Вооз выступает здесь как глава Синедриона (Сангедрина). Он вызвал этого некоего человека, который ближе по родству к Руфи, на судебный процесс. И вот эти старейшины – как присяжные заседатели на этом суде.

«И сказал [Вооз] родственнику: Ноеминь, возвратившаяся с полей Моавитских, продает часть поля, принадлежащую брату нашему Елимелеху; я решился довести до ушей твоих и сказать: купи при сидящих здесь и при старейшинах народа моего; если хочешь выкупить, выкупай; а если не хочешь выкупить, скажи мне, и я буду знать; ибо кроме тебя некому выкупить; а по тебе я» (Руф. 4, 3-4). Вот здесь мы видим, что Вооз излагает тот принцип, который заложен в тексте Пятикнижия Моисея – это принцип о наследовании земли.

Дело в том, что Пятикнижие Моисея запрещает продавать землю иностранцам в вечное пользование, и если, например, еврей приходит в полную нищету и хочет продать свой участок земли, он обязан предложить его сначала ближайшему родственнику, чтобы этот участок земли не вышел за рамки «шен мишпаха». «Шен мишпаха» – это фамилия, это имя семьи. И каждый род имеет свою фамилию, имя, которое они создали как религиозное сообщество родственников. И если кто-то очень бедный, то он должен предложить своему ближайшему родственнику принять участие в его нуждах, в его судьбе. И если он, предположим, откажется, то другой ближайший родственник в порядке старшинства родства должен будет взять на себя это бремя.

«Тот сказал: я выкупаю» (Руф. 4, 4). Казалось бы – такая готовность! Но имя-то его опять не называется! Это значит, что он не совсем изъявляет желание, не совсем искренне изъявляет желание поучаствовать в проблемах Ноеминь, вдовы Елимелеха. Когда-то Елимелех сидел как судья Сангедрина, сейчас Вооз на этом месте сидит.

«Вооз сказал: когда ты купишь поле у Ноемини, то должен купить и у Руфи Моавитянки, жены умершего, и должен взять ее в замужество, чтобы восстановить имя умершего в уделе его» (Руф. 4, 5). Сначала Вооз, разговаривая с этим человеком, говорит: «И я буду знать, ибо кроме тебя некому выкупить», то есть дословно это означает, что нет другого родственника, чтобы выкупить. И он далее излагает проблему, что не так все просто, что есть часть земли, которая принадлежит Ноемини и есть часть земли – это четверть, которая принадлежит Руфи, потому что она наследует своему мужу.

А выходили из земли обетованной в поля Моавитские четыре человека: это Ноема, ее муж Елимелех и два сына. И так как один из них женился на Руфи, а потом умер, то она наследует его участок. А сама Ноеминь наследовала как бы все.

Когда Вооз заводит речь о Руфи, он называет ее Моавитянкой. Зачем он это делает? Собственно говоря, с точки зрения еврейской традиции, если человек присоединился к Израилю из других народов, и кто-то в присутствии других людей напомнит ему, что он татарин или там кто-то еще по происхождению, араб, например, то это считается страшным нарушением принципов закона Божия. Такого человека подвергали наказанию, штрафу и даже побиению. Потому что считалось, что нельзя напоминать человеку о том, откуда он вышел. И евреи даже создали такие законы, что если, например, очень богатый человек принял их веру и умер, то его родственниками считались только те, которые с ним такой же веры. Даже его родной отец, если тот остался в язычестве, не может ему наследовать.

Зачем Вооз перечеркивает этот принцип, общеизвестный в те времена, когда происходили эти события? Дело в том, что в Книге Второзаконие сказано, что Моавитянин и в десятом поколении не войдет в народ Божий. И, зная об этом, Вооз как бы разворачивает всю картину перед этим человеком, он ему говорит обо всех деталях, потому что ведь не кота в мешке ему предлагают, ему предлагают жениться. Причем этот брак, а это сложный левиратный брак, он предполагает, что все дети, которые родятся от нового мужа, не будут его детьми. Они будут считаться детьми умершего, род которого и обязан продолжать родственник.

Кстати, если вы будете внимательно читать родословные, которые в Евангелии от Матфея, потом в Евангелии от Луки, вы увидите разночтения в родовых линиях Иосифа. Это связано с тем, что там был левиратный брак. И когда мы говорим не о названном отце Иосифе, а о дедушках Господа Иисуса Христа, о Его бабушках, то там по линии Иосифа будет сразу два дедушки: один который умер, другой левиратный. Вот такие сложности присутствовали в те времена, и люди тогда знали все эти детали, они все это изучали скрупулезно.

И вот Вооз как бы говорит обо всем, он говорит: «Ты должен купить, а она согласна на это, только если ты женишься на ней. А она из Моавитянок». Но вот здесь надо заметить, что когда позже, значительно позже евреи обсуждали эту ситуацию, не является ли это нарушением закона, что Руфь была принята в народ Божий, то они нашли такое решение: сказано, что Моавитянин в десятом поколении не может войти в народ Божий. Это так. Но не сказано же, что Моавитянка не может войти! Мы уже касались этого вопроса с вами, ведь все-таки мужчина – это активная позиция, а женщина – это пассивная позиция.

И если мужчина создает семью, он Моавитянин, он может привнести в свою настоящую жизнь негативные черты прежней жизни, реализовывать свой прежний языческий опыт в религиозной среде, где люди исповедуют принципы единобожия. И это опасно!

А женщина, она по определению идет за мужчиной. И если речь заходит о Моавитянах – да, такая проблема есть, десятое поколение не может войти в Израиль, но Моавитянка может. Если она приняла веру Авраама, Исаака и Иакова, она же будет под контролем своего мужа, он будет руководить своей женой. Поэтому она будет оставаться послушницей при нем. Семья – это домашняя церковь, и она не сможет выйти из повиновения ему.

«Вооз сказал: когда ты купишь поле у Ноемини, то должен купить и у Руфи Моавитянки, жены умершего, и должен взять ее в замужество, чтобы восстановить имя умершего в уделе его». Давайте посмотрим, что пишет Феодорит Кирский в его «Вопросах на Книгу Руфь».

«Столь велика добродетель этого мужа (он прославляет Вооза. – примеч. О. С.), что когда к нему ночью пришла молодая благообразная девушка, он сохранил целомудрие и совершил все дело по закону, и не устремился к браку вопреки закона, но обратился с предложением о браке к ближайшему родственнику. И только потом, когда тот отказался от брака, он сочетался с этой достославной женой. Также достойны удивления и его слова к родственнику, ибо сначала он обратился к нему не со словами о браке, но стал разговаривать о покупке поля. Когда же тот из-за брака отказался и от сделки с полями, то он разулся по закону и подал обувь. И тогда Вооз стал жить с Руфью. А то, что он решил жениться не от порабощения вожделением, показывают его достойные слова. Ибо сказал, сказано в Писании, Вооз старейшинам и всему народу: вы теперь свидетели, ибо я не преступаю, говорит, закона, принимая в жены Моавитянку, но исполняю Божественный закон, стремясь сохранить неугасимой память об умершем родственнике». Вот так святой Феодорит Кирский объясняет поведение Вооза.

«И сказал тот родственник: не могу я взять ее себе, чтобы не расстроить своего удела; прими ее ты, ибо я не могу принять» (Руф. 4, 6). Вот этот человек говорит, что он опасается расстроить свое дело. Дословно: «чтобы не погубить мой удел». Что значит «мой удел» или «Мое дело», как переведено в синодальном тексте? Здесь речь идет о потомстве, как сказано в Псалтыри: «Удел Божий – сыновья». Он как бы говорит: «Не хочу нанести ущерб своему потомству». Ведь во Второзаконии, 23-яя глава, 4 стих сказано, что Моавитянин не должен войти в народ Божий (см. ср. Втор. 23, 3-4).

Казалось бы, этот человек поступает правильно: зачем, действительно, связываться с женщиной, которая пришла от Моавитян? А ведь Моавитяне возникли от кровосмешения! Ведь она может плохо повлиять на его дом, на его удел! Это значит, что у этого человека, имя которого не называется, была семья, были дети, у него была жена. И принять в дом еще одну жену, даже если еще и поле дают вместе с ней, он не хочет, он не решается на это. Для него это очень хлопотно!

И вот здесь этот человек, потерявший имя, символизирует собой еврейский народ! Народ, который очень ревностно относился к тому, что люди из других народов хотели принять Христову веру! Такая ситуация была в первенствующей Церкви, когда апостол Павел совершенно неожиданно начинает крестить из язычников все больше и больше людей. Это взволновало всю первоначальную Иерусалимскую Церковь, которая состояла в основном из лиц еврейской национальности. И там было недоумение!

Первый, кто испытал подобное недоумение, это был апостол Петр, который не хотел крестить из числа язычников! И чтобы его убедить Господь послал ему сонное видение, в котором он увидел всяких гадов нечистых, которые символизировали собой языческие народы, и голос прозвучал: «Заколи и ешь!» Но Петр-Симон был кошерный еврей, он говорит: «Господи! Я никогда ничего нечисто не ел!» И Господь говорит, что то, что очистил Бог, то нельзя почитать нечистым! Ведь Кровью Своею Сын Божий на Голгофском кресте совершил очищение всего рода человеческого!

Иоанн Богослов в 1-ом Послании пишет, что Он умер не только за наши грехи, то есть за уверовавших в Него, но и за грехи всего мира! Теперь, следовательно, никого нельзя считать нечистым!

И только после этого Петр согласился пойти в дом к язычнику, проповедовать. Это для нас, казалось бы, это – ни о чем не говорящая деталь: ну, идет апостол в дом Корнилия проповедовать… Да не заходили евреи никогда в дом к язычникам! Помните, когда Пилат вел переговоры, иудеи говорят: «А мы не можем зайти в Преторию-то!» То есть туда, где живут язычники. «Мы не можем! Это запрещено!» И в наше время ни один иудей не придет в дом к неиудею – это запрещено! Это «авода зара», это чуждое служение!

Но когда Господь убеждает Петра, что Он очистил всех, что Он умер за весь род человеческий, что теперь, после Голгофского подвига Сына Божьего, никого нельзя почитать нечистым, он идет и проповедует. И по его слову Дух Святый сходит на людей, которые не были даже еще крещены! Это, представьте себе, человек не крещен, а уже миропомазан! Как такое может быть?! И когда христиане увидели, что Дух Святой сошел на некрещеных, они говорят: «Так кто же запретит им креститься!?

И вот этот еврей, потерявший имя, это символ всего ветхозаветного народа, ветхой синагоги, которая не хотела принимать в единобожие людей из других народов, упиралась этому до конца.

У апостола Павла были конфликты со многими! Было непонимание между апостолом Петром и апостолом Павлом! Откройте 2-ое Послание апостола Петра, 3-ю главу: что там пишет Петр о Павле? Петр пишет о Павле: «И долготерпение Господа нашего почитайте спасением, как и возлюбленный брат наш Павел, по данной ему премудрости, написал вам, как он говорит об этом и во всех посланиях, в которых есть нечто неудобовразумительное, что невежды и неутвержденные, к собственной своей погибели, превращают, как и прочие Писания» (2Петр. 3, 15-16). Оказывается, с точки зрения апостола Петра, апостол Павел так писал неудобовразумительно, что можно было погибнуть, неправильно поняв его текст.

А теперь откройте Послание к Галатам апостола Павла: что он там пишет про апостола Петра? Он пишет, что когда он пришел в дом, где сидели язычники, и вместе с ними за трапезой сидели Петр и Варнава, как только он зашел с иудеями, те стали лицемерить! Они стали сразу дистанцироваться от язычников: «Ой, мы как бы не сидели с ними, это только так, ерунда…» И Павел пишет в Послании к Галатам: «Лицемерил с ними и Петр!» (см. ср. Гал. 2, 11-13). «И я обличил его, – пишет Павел. – Если ты сидишь с ними, то ты неправильно поступаешь по истине евангельской! А теперь удаляешься от них. Как же такое может быть?!» (см. ср. Гал. 2, 14-17).

Очень тяжелые были отношения! И вот эта сложность – это сложность между синагогой и Церковью. Разрыв с синагогой происходит где-то ко временам после Иудейской войны. Например, первый такой серьезный раскол – это когда Гамалиил II, глава еврейского Синедриона в Ямне (это была академия после разрушения Иерусалимского храма, которую основал равви Бен-Закая), ввел в восемнадцать благословений еврейского народа, которые евреи читали по утрам, такое благословение, которое не могли прочитать христиане. Он специально ввел это благословение, чтобы христиан выдавливать из синагоги, потому что христиане постоянно там сидели!

Если мы читаем с вами Книгу Деяний святых Апостолов, куда бы апостолы не прибывали, они сразу же шли в синагогу! Они постоянно там сидят, они постоянно там молятся! В последней главе, в последнем стихе Евангелия от Луки сказано: «И пребывали всегда в храме, прославляя и благословляя Бога» (Лк. 24, 53). Это уже было после Вознесения Господа.

То есть пуповина-то рвалась не сразу! Это был какой-то процесс! И вот Гамалиил II первый публично и открыто выступил против христиан, а до него – он все-таки боялись это делать, потому что в Книге Деяний сказано, что «христиане были в любви у всего народа, и даже многие священники присоединялись к ним» (см. ср. Деян. 2, 47). И профессор Дворкин Александр Леонидович, специалист по Церковной истории, высказал даже такую мысль, что, возможно, треть населения Израиля были христианами! В период расцвета Иерусалимской Церкви и до времени разрушения храма.

Если Гамалиил II отлучает христиан от синагоги, точнее выдавливает их оттуда, то его предшественник, Гамалиил I, его дед, был тайный христианин! Если вы откроете православный календарь, то там есть день, посвященный ему. Он был тайный христианин. Когда побили камнями архидьякона Стефана, он похоронил его, и сам был похоронен рядом с этим первомучеником. Чудесным образом он явился одному христианскому подвижнику и указал место своего захоронения, место нахождения его мощей. Но уже его внук вел себя очень резко.

Поэтому мы должны именно аллегорически понять вот эту ситуацию.

Что по поводу выкупа, то, что надо выкупать землю, выкупать Руфь Моавитянку, ее прав, пишет святитель Амвросий Медиоланский в своей работе, которая называется «Пять книг о вере»?

«Согласно закону, если умирал мужчина, брачные узы с его женою переходили к его брату или ближайшему родственнику, дабы семя брата или ближайшего родственника могло возродить жизнь дома. И вот было так, что Руфь, хотя и иноплеменница, имела мужа Израильтянина, после которого остался ближайший родственник. И хотя Вооз наблюдал ее во время сбора колосьев, которыми она кормила себя и свою свекровь, и уже полюбил ее, она все же не могла стать его женой до тех пор, пока не снимет обувь тот, чьей женой она должна была стать по закону. Эта простая история, но скрытый смысл ее глубок, ибо одно совершалось, а другое прообразовывалось, ведь если мы будет точно следовать буквальному значению, то в славах этих найдем повод увидеть некий позор и ужас, как содержащих мысль об обычае телесного смешения. Однако ими обозначен Тот, Кто должен возвыситься из иудейского народа. Откуда был Христос по плоти, чтобы семенем небесного учения возродить семя мертвого родственника, то есть народа, и для Которого заповеди закона в духовном смысле означали брачную обувь для обучения с Церковью»

Амвросий Медиоланский идет еще дальше, он говорит, что «мертвый муж Руфи символизирует собой синагогу, которая, не приняв Иисуса Христа, духовно умерла». И чтобы вдохнуть жизнь в это умершее семя, надо вступить в брак с этой язычницей Руфью. Это же очень аллегорично! – с этой Моавитянкой! Это свидетельствует о том, что обращение Израиля ко Христу будет через христиан из язычников! То есть обращение евреев ко Христу будет через те народы, которые не принадлежат еврейскому семени, но которые примут Христа верой и потом они как бы возвратят некий долг еврейскому народу, обратив их в истинную веру. Вот такое интересное аллегорическое истолкование нам предлагает Амвросий Медиоланский.

А вот что пишет Исидор Севильский в комментарии на Книгу Руфи: «По старинному обычаю жених, желая развестись со своей невестой, должен был снять свою обувь, что и служило знаком развода. Как следствие он должен был снять обувь, чтобы не подойти к церкви в обуви подобно жениху, ибо это сохранилось для Христа, Который есть истинный Жених, а благословение десяти старейшин показало, что спасаются все народы язычников, и что все благословляются именем Христа. Ибо йота обозначает по-гречески десять, и это – первая буква в имени Господа Иисуса!»

Действительно, еврейское написание имени Господа нашего начинается с буквы йот, и здесь мы видим в имени Господа четырехбуквенного имени Бога, которое считается собственным именем Бога. Вот такое интересное истолкование Исидора Севильского.

Итак, родственник говорит: «И сказал тот родственник: не могу я взять ее себе, чтобы не расстроить своего удела; прими ее ты, ибо я не могу принять». Опять мы должны на этом остановиться. Почему так получилось, что когда Христос приходит в этот мир, Он говорит, что нельзя проповедовать ни язычникам – сказано: «На путь к язычникам не ходите» (Мф. 10, 5), ни самарянам-еретикам – «И в город Самарянский не входите» (Мф. 10, 5), а призывает идти наипаче к овцам дома Израилева, к евреям?

И когда Хананеянка просила, у нее горе, ее дочь страдала, Христос очень грубо сказал, Он даже не обращался к ней, Он сказал: «Плохо взять хлеб у детей и бросить его гоям, псам, собакам» (см. ср. Мф. 15, 26). Но эта женщина проявила смирение, она сказала: «Да, Господи! Но и псы едят крохи, которые падают со стола их Господ!»

Собственно говоря, ситуация меняется, потому что еврейский народ оказался неспособным продолжать жизненную проповедь, нести людям свет заповедей! Если вы внимательно читали Книгу Второзаконие, то в 4-ой главе сказано, что смысл дарования закона заключается в том, чтобы и все народы, которые не знают закон, увидев, как люди его исполняют, сказали бы: «Какой это великий закон!» И испытали бы стремление приблизиться к Богу истинному и начать исполнять Его святую волю.

Так вот, еврейская нация оказалась неспособной для жизнедеятельности в проповеди закона Божьего и тем более – в проповеди Евангелия! И, собственно говоря, первенствующая Иерусалимская Церковь, состоящая из лиц еврейской национальности, она вымерла! И в течение какого-то столетия произошло полное этническое обновление в христианских общинах, и уже во втором столетии очень трудно было встретить евреев в общинах христиан.

И вот этот «кто-то», который называется «плони-алмони» – это символ синагоги, не способный исполнить свое высокое предназначение. Ведь пророки говорили, что назначение еврейского народа – быть светом для всего мира! Ну, какой же свет, если у них даже запрещено проповедовать закон Божий людям нееврейской национальности!? Какой же они свет Синая несут людям, если у них сказано, что если кто-то нееврей соблюдает закон Божий, субботу, другие предписания, его надо вытеснять из духовной жизни, преследовать, гнать? Они превратились в свою противоположность!

И вот этот кто-то, имя которого не называется, это аллегорический образ! Руфь Моавитянка – это символ языческой Церкви, Церкви из язычников. Но она ждет! Чего она ждет? Осеменения! Ей нужен муж, и те, которые принесли семена Евангелия в языческий мир – это двенадцать апостолов Иисуса Христа. И они составили имена Поместным Церквам! А это очень много значит – имена, «шмот». И каждая Поместная Церковь связывает себя с каким-то апостолом!

Когда иезуит Посевин приехал к государю Иоанну Васильевичу Грозному, он совершал посольство от Римского Папы, там были политические переговоры, как вести войну с Агарянами. Государь подарил ему Библию, которую Иван Федоров издал, чтоб передали ее для Римского Папы. А Посевин стал просить царя повести несколько встреч на религиозные темы. А царь ему отвечал, это Посевин очень подробно все описал потом: «Я не хочу говорить с тобой на религиозные темы, а то мы с тобой поссоримся и поругаемся. Давай не будем касаться этих вопросов! Давай лучше говорить о политических всяких вещах». Но Посевин настаивал, настаивал, и тогда через бояр ему передали: «Ну, если ты настаиваешь, то царь готов с тобой поговорить!»

И вот когда они беседовали, у государя Ивана такие были аргументы интересные против латинской ереси, очень ясные, открытые аргументы! И там зашел вопрос об апостольском происхождении Церквей. И Посевин стал мысль муссировать, что «мы от апостола Петра, он – первый римский папа». А царь Иван не растерялся, он говорит: «А мы от апостола Андрея – у нас апостол Андрей проповедовал! Мы тоже апостольская Церковь!»

И вот апостолы – это те, которые сообщили языческим народам благодать, живительное семя евангельских наставлений, из которого язычники возросли в народ Божий, в Новый Израиль. Истинные дети Авраама в наше время – это христиане, и мы должны это осознавать! Как апостол Павел пишет: «Не тот иудей, кто внешне таков, и не то обрезание, которое на плоти, но тот иудей, кто внутренне таков, и то обрезание, которое на сердце» (см. ср. Рим. 2, 28-29).

А по поводу этнических евреев он однажды сказал: «Вы говорите, что отец ваш Авраам? Если бы вы были дети Авраама, вы бы творили дела Авраама! А вы ищите убить Меня, Человека, сказавшего вам правду! Ваш отец – дьявол!» (см. ср. Ин. 8, 39-40) И вот этот «кто-то», «плони-алмони», непонятно какой, он символизирует собой синагогу, не способную выполнить предназначение и распространить свет Синайского откровения на все народы.

Я однажды беседовал с одним раввином и задал ему вопрос: «Как вы понимаете, в чем, прежде всего, миссия настоящего Мессии?» Он сказал: «Он должен дать закон всем людям, закон Моисеев». Я ему задал второй вопрос: «Кто в таком масштабе сумел познакомить всю планету с библейским ветхозаветным откровением, как не Иисус Христос?» Он так задумался и говорит: «Да, конечно, Ему это удалось, Ему это удалось…»

Действительно, синагога оказалась неспособной выполнить то предназначение, которое должны были исполнить евреи как нация, и явить людям свет Синайского откровения. Но в формате христианской Церкви это произошло, это реально произошло.

И мы читаем как бы пояснение: «Прежде такой был [обычай] у Израиля при выкупе и при мене для подтверждения какого-либо дела: один снимал сапог свой и давал другому (который принимал право родственника. – примеч. О. С.), и это было свидетельством у Израиля» (Руф. 4, 7). Здесь как бы описывается вот этот ритуал, который должен был совершиться.

На родственнике, по-еврейски «гоэль», лежит обязанность не допустить отчуждение земли, и родственник Руфи на это соглашается. Но Вооз связывает два обычая вместе: покупку земли и брак с Руфью, согласно закону левирата. А ребенок, который может родиться от этого брака, не будет считаться ребенком этого человека.

И этот человек проявляет семейный эгоизм, а правильнее сказать, он ведет себя как нацист по отношению к этим Моавитянам нечистым. Он сионист, нацист, фашист. Он верит в особую миссию святой крови. И какая-то грязная Моавитянка – это семя, рожденное от кровосмешения, от совокупления дочерей со своим пьяным отцом. Но Бог смотрит на людей совсем иначе! Сам факт, что человек рождается, свидетельствует о том, что есть какое-то Божие намерение. И даже если человек рождается в какой-то случайной, преступной связи, если он родился, то фактом рождения небеса уже засвидетельствовали, что есть о нем какое-то Божие намерение.

Потому что священный дар жизни – это то, что проистекает от Бога. И вы знаете, что есть очень много семей, которые бы очень хотели иметь детей, но их нет. А иногда люд не хотят ребенка, и вдруг – беременность! Неожиданная беременность! Как одна женщина мне сказала: «У меня недавно такое обострение было, грипп, грипп, а потом – раз! – и мне сказали: "у вас беременность!"» Я говорю: «Ну, это же разные вещи! Грипп и беременность! Что такое простуда, а что такое беременность! Ну и что вы будете делать с беременностью?» Потом опомнился и говорю: «Нет! Сначала скажите, что вы будете делать с простудой!» Она говорит: «Ну, вот я буду лечиться, то-то и то-то делать…» Я спрашиваю: «Надеюсь, вы не будете так же с ребенком поступать, как со своей простудой?» И она задумалась.

У меня есть невестка, жена моего брата Вадима, она как раз сегодня должна рожать. Она капитан милиции. И когда она просила меня благословить ее, она говорит: «Я еду рожать, благослови меня!» Я ей сказал: «Я тебя благословляю исполнить Божий закон!» Она говорит: «А как?» – «А так, – отвечаю, – как ни один мужчина не может исполнить! Сказано: "плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю!" Вот ты и иди на роды с мыслью, что ты выполняешь ту работу, которую ни один мужчина не может выполнить!» Это – Божья работа! Ни один епископ, ни один патриарх, ни один священник – никто не может этого сделать! Это только тебе, только женщинам поручена такая работа!» И она отвечает: «Ладно, пойду исполнять заповедь!»

«И сказал тот родственник Воозу: купи себе» (Руф. 4, 8). И опять тут не раскрывается его имя. Он – «плони-алмони», то есть нераскрытый потенциал, синагога, одним словом.

«И сказал тот родственник Воозу: купи себе. И снял сапог свой. И сказал Вооз старейшинам и всему народу: вы теперь свидетели тому, что я покупаю у Ноемини все Елимелехово и все Хилеоново и Махлоново; также и Руфь Моавитянку, жену Махлонову, беру себе в жену, чтоб оставить имя умершего в уделе его, и чтобы не исчезло имя умершего между братьями его и у ворот местопребывания его: вы сегодня свидетели тому» (Руф. 4. 8-10). Вооз тут произнес, конечно, очень важные слова, ответственные слова. Он говорит о том, что необходимо восстановить семя умершего, так как его жена ходит по его уделу и распоряжается им. Все же говорили: «Это та, которая была женой Махлона!» И его имя упоминается в связи с ней. Но надо продолжить род!

Вооз символизирует собой плодоносящую апостольскую Церковь. Вооз – родственник этого какого-то человека, апостолы, и вся апостольская Церковь она была в сродстве со всеми этими гонителями Христа, гонителями Евангелия. Но христиане апостольского времени, апостольской Церкви, в отличие от замкнутой сама на себе синагоги, вышли за пределы еврейского мира и начали проповедовать. И апостол Петр, о котором Павел пишет: «Как мне дано благовествование среди язычников, а Петру среди иудеев», тоже проповедует среди язычников, и он основывает две Церкви. Он основал Антиохийский Патриархат, и он основал Римскую Церковь, Западный Патриархат.

И вот эта решимость Вооза, который не сразу соглашается на этот брак, он ищет, ищет, как и апостолы не сразу обратились к язычникам, а сначала Господь даже говорил: «Не ходите на путь к язычникам, не ходите в города Самарянские!». И Вооз все делает для того, чтобы исполнить все правильно. Ведь почему Господь говорил: «Идите наипаче к погибшим овцам дома Израилева»? Для того чтобы до конца предоставить шанс этим людям, чтобы они смогли реализовать себя или в желании принять Святое Евангелие или в нежелании это сделать. В Апокалипсисе есть такие слова: «Святые да освящаются, а нечестивый пусть творит нечестие».

«И сказал весь народ, который при воротах, и старейшины: мы свидетели; да соделает Господь жену, входящую в дом твой, как Рахиль и как Лию, которые обе устроили дом Израилев; приобретай богатство в Ефрафе, и да славится имя твое в Вифлееме» (Руф. 4, 11). Почему в благословении этого брака называются имена двух женщин Рахили и Лии? Лия – это символ плодоносящей женщины, но не очень любимой. А Рахиль – это символ любимой женщины. Ведь Рахиль и Лия – это жены патриарха Иакова! И когда благословляют Руфь Моавитянку, то желают Возу, чтобы его жена Руфь Моавитянка была и плодоносящей, как Лия, и любимой, как Рахиль. Вот смысл такого двойного благословения. Мы с вами помним, какой был спор, соревнование между Рахилью и Лией, кто больше нарожает детей Иакову. А здесь эти имена объединены вместе.

Давайте посмотрим, что пишет Феодорит Киррский по поводу благословения старей шин. «И старейшины скрепили брак благословением, сказав так: "да соделает Господь жену, входящую в дом твой как Рахиль!" А слова "приобретай богатства в Ефрафе, и да будет имя твое славно в Вифлееме у всех людей" предсказывают спасительное Рождество, через которое Вифлеем прославился среди всех людей».

Оказывается, эти десять людей начали пророчествовать! И пророчествовать о том, что в Вифлееме произойдет рождения Сына Божьего! И что имя этому городу будет очень велико! Вот смотрите: они говорят: «И да будет дом твой, как дом Фареса, которого родила Фамарь Иуде, от того семени, которое даст тебе Господь от этой молодой женщины» (Руф. 4, 12). Вот здесь вспоминается Фамарь. А Фамарь тоже не принадлежала к еврейскому народу, хотя есть предание, что она была царевной Иерусалима из дома Сима. Но все равно она не принадлежала к этой фамилии, к дому Авраама.

Смотрите, что пишет Ефрем Сирин: «Пусть Фамарь радуется, что пришел Господь и сделал имя ее известным в сумму ее прелюбодеяния. И, конечно же, имя, которое она дала Ему, воззвало к Тебе, чтобы прийти к ней. Тебя ради почтенные жены стыдились, Тебя, предающему целомудрие всему, Тебя она незаметно похитила своим способом, она, мостящая дорогу в Царство». Здесь Ефрем Сирин рассуждает о том, что вот этот поток крови связан с Иисусом Христом, потому что по плоти Христос происходит и от Фамарь, и от Руфи. И как Фамарь хитростью добыла это семя от патриарха Иуды, хитростью оберегала, прятала, точно также и весь еврейский народ выполнил свою миссию, даровал по плоти Христа, хотя они и совершали какие-то преступления.

Далее Ефрем Сирин пишет: «Потому что жизнь похитила она, и меч не способен был предать ее смерти. Руфь легла подле мужчины на гумне ради Тебя (то есть все это делалось ради Христа, чтобы Он пришел в этот мир! – примеч. О. С.). Ее любовь сделала ее храброй ради Тебя! О, Ты, Кто учит всех кающихся храбрости! Ее уши не желали слышать голоса других ради того, чтобы услышать голос Твой!»

Когда у Руфи рождается первый ребенок, она как бы слышит крик Христа, ведь Он тоже родится в Вифлееме! И далее: «Подобно тлеющему огню, который пламенел, вошла она на ложе Вооза, легла там, увидела Первосвященника (то есть Христа! – примеч. О. С.), в Чьих чреслах сокрыт был огонь фимиама. Она спешила и была телицей для Вооза, которой надлежало родить Тебя, Телец тучный! Она пошла подбирать колосья ради Твоей любви, она собирала солому. Ты скоро воздашь ей за смирение: не колосья пшеницы, а корни царей, не солому, а сноп жизни Ты произвел от нее!» Вот такой гимн, прославляющий Руфь, вспоминая также и о Фамари, произносит Ефрем Сирин.

Оказывается, она собирала не просто колосья пшеницы, а корни царей! Ведь от нее все цари иудейские произойдут, все, начиная с Давида! А, главное, сноп жизни! Сноп – это Христос, который Сам говорил о Себе: «Я есть хлеб, сошедший с небес». По Божеству Он входит в этот мир с небес, а по человечеству Он выходит из этого мира от земли. И Руфь – это одна из ключевых фигур в этом вопросе.

И мы читаем далее: «И взял Вооз Руфь, и она сделалась его женою» (Руф. 4, 13). И мы с вами вспоминаем, как начиналась эта история, какая была драматическая завязка, как эти женщины потеряли все, буквально все. И они, Ноеминь и Руфь, вдвоем вернулись с полей Моавитских босиком. Не было никаких перспектив, это действительно была проблема неполной семьи. Но эти женщины не теряли своей надежды на Бога. И Руфь, которая решила, что лучше бомжевать рядом с благочестивой Ноеминь, чем быть царевно1й в Моавитском царстве, получила награду от Бога! Ведь по преданию она была царевной!

«И взял Вооз Руфь, и она сделалась его женою. И вошел он к ней, и Господь дал ей беременность, и она родила сына. И говорили женщины Ноемини: благословен Господь, что Он не оставил тебя ныне без наследника!» (Руф. 4, 13-14). Ноеминь, которая потеряла мужа, которая похоронила двух сыновей своих, Ноеминь, которая осталась один на один с этими Моавитянками, которых непонятно зачем ее сыновья притащили в ее жизнь, слышит такие слова! Ноеминь не могла рассмотреть, как и мы не можем рассмотреть, а через кого из нас выполнится домостроительство Божие! Ведь назначение каждой православной семьи – родить святого! Вот главное назначение! И один святой, который получит Божье благословение, будет благословен до семидесяти родов как в прошлое, так и в будущее!

А через кого этот святой явится в мир? Когда рождается младенец, мы всматриваемся в него, мы пытаемся понять, как он себя ведет, перед нами вот это писк его. Мы всматриваемся: а что будет с ним? Может быть, это он? А, может быть, вот невестка, которую твой верующий сын прогнал из дома, может быть, она станет той, через которую в твой род, в твою семью придет Божье благословение?

Потому что если бы Ноеминь следовала чисто логическим путем, высчитывая, просчитывая, через кого и как придет Божье благословение, она бы ничего не получила! Ну, никак нельзя было догадаться, что через одну из Моавитянок, которых притащили ее непутевые дети в семью, в мир Ноеминь придет Божье благословение.

Совершенно кошерный родился младенец. И не просто младенец! От него произойдет дом первого еврейского законного царя из дома Иуды, а от Давида произойдет Сам Мошиах, Мессия, Который в Евангелии от Матфея называется сыном Давидовым, сыном Аврамовым.

Вот эта ситуация выглядит очень местной, все это сельское такое, деревенское. А оказывается, она имеет мировое значение, глобальное значение для судеб всего человечества! Это событие планетарного масштаба! Рождается младенец от Руфи и Вооза, как результат благословения Господня. «Господь дал ей беременность» – какие хорошие слова!

«И говорили женщины Ноемини: благословен Господь, что Он не оставил тебя ныне без наследника!» А когда-то, когда эти же женщины видели, как Ноеминь входит с какой-то Моавитянкой в Вифлеем, они говорили: «Это Ноеминь? Это та самая жена самого богатого, самого религиозного человека? И она одна пришла и все потеряла? Всех похоронила!» Да никакой перспективы нет, все! Ее жизнь остановилась! Реликт, живой труп!

И теперь эти женщины, они, конечно, видят, что особое благословение, ведь Вооз – это человек масштаба Елимелеха! Но Вооз, в отличие от Елимелеха, не покидает свой народ и свою землю. Все как бы возвращается на круги своя, но уже через Руфь Моавитянку.

«И говорили женщины Ноемини: благословен Господь, что Он не оставил тебя ныне без наследника! И да будет славно имя его в Израиле! Он будет тебе отрадою и питателем в старости твоей, ибо его родила сноха твоя, которая любит тебя, которая для тебя лучше семи сыновей» (Руф. 4, 14-15). Действительно, эта невестка оказалась лучше семи сыновей!

«И взяла Ноеминь дитя сие (которое было рождено по Божьему благословению. – примеч. О. С.), и носила его в объятиях своих, и была ему нянькою» (Руф. 4, 16). Вот утешение пришло к свекрови, потому что она ввела в основы единобожия свою невестку! Ведь она обучала ее закону Божьему! Мы же видели с вами, что Руфь четко знала, что можно делать, а что нельзя. Вот этот принцип «пеа», «лекет» – она знала эти тонкости из закона Божьего.

«И взяла Ноеминь дитя сие, и носила его в объятиях своих, и была ему нянькою. 17 Соседки нарекли ему имя и говорили: "у Ноемини родился сын"» (Руф. 4, 16-17). Ведь постоянно бабушка ходит с этим ребенком, и все говорят: «Это не Руфь родила, по-настоящему-то это бабка получила сына, который в действительности ее внук!»

«И нарекли ему имя: Овид. Он отец Иессея, отца Давидова» (Руф. 4, 17). Помяни, Господи, царя Давида и всю кротость его! Вот здесь мы вышли как бы на стартовую прямую, и далее идет родословие:

«И вот род Фаресов: Фарес родил Есрома; Есром родил Арама; Арам родил Аминадава; Аминадав родил Наассона; Наассон родил Салмона; Салмон родил Вооза; Вооз родил Овида; Овид родил Иессея; Иессей родил Давида» (Руф. 4, 18-22). Вот этими словами оканчивается Книга Руфь.

Смотрите, что пишет Феофилакт Охридский в своей работе «Разъяснение на Евангелие от Матфея»: «Вооз родил Овида от Руфи. Эта Руфь была иноплеменница; тем не менее, она сочеталась браком с Воозом. Так и церковь из язычников, будучи иноплеменницею и вне заветов, забыла народ свой и почитание идолов, и отца своего дьявола, и Сын Божий взял ее в жены». То есть Руфь – это символ христианской Церкви уверовавших из язычников. И как Руфь забывает своего отца, царя Моава, так и язычники отрекаются от дьявола. Как Руфь покидает поля Моавитские, следуя за Ноеминью, так и мы, следуя текстам Священного Писания, оставляем греховный образ жизни. Как Руфь обретает для себя жениха, который судья, так и Церковь имеет Жениха, Который воссядет на Престоле Славы судить живых и мертвых в судный день. Тайна Книги Руфь – это тайна нашей Церкви, это тайна уверовавших из язычников.

И в эти дни мы вспоминаем события, связанные с двумя личностями, это равноапостольная княгиня Ольга, память которой Церковь совершала в минувшую субботу, и на предстоящей седмице мы вспоминаем равноапостольного князя Владимира. И вы знаете, что эти люди были язычники, но они отвергли тьму язычества, отвергли ложную веру своих отцов, дедов, прадедов, и подобно Руфи, отрекшись от полей Моавитских, этих бесовских блужданий в язычестве, и обрели истинную веру – свет Христов.

О князе Владимире в его житие сказано, что он настолько был поражен светом Евангелия, что когда он вернулся в Киев, он перестал казнить преступников – настолько сильное было нравственное воздействие на него слов Евангелия, проповеди любви! И столько развелось бандитов, которые ездили, грабили, убивали, что священники принесли меч князю Владимиру и сказали: «Ты князь! Ты власть!» Начальник должен с мечом быть! Он спросил у них: «А можно?» То есть настолько смирился этот некогда гордый язычник!

И когда Церковь его благословила, он взял меч и навел порядок. То есть характеры менялись у этих людей! И через это менялись судьбы целых наций! И Руфь Моавитянка, прабабка царя Давида – это первый пример вот такого невероятного по своему значению в последующем обращения к Богу.

Заканчивая эти беседы, мне хочется призвать вас более трепетно относиться ко всем членам вашей семьи. И, прежде всего, потому, что вы не знаете, вы не видите, через кого в вашу семью может явиться святой. Назначение христианской семьи – родить святого, который станет благословением для всего рода. Но как бы вы не всматривались сейчас в ваших внуков, правнуков, в их знакомых, друзей и подруг, вы не сможете понять, рассмотреть. Поэтому, может быть, дорожить нужно каждым? И каждому приносить свет веры. Если этот свет найдет, что высветить в душе человека, который, может быть, сейчас и не ваш родственник, то через него может прийти благословение не только для вашего рода, но и для всей нашей земли, когда на русском духовном небе появится новая звезда.

Итак, смысл семьи – родить святого. Этим тезисом мне бы хотелось окончить нашу беседу, которой мы завершаем Книгу Руфь. Спаси вас Христос! Помолимся.