Анонсы

 

 
 ПОЖЕРТВОВАТЬ

 

• На ведение миссионерской деятельности... Подробнее…

 

 
 ПОЛЕЗНЫЕ РЕСУРСЫ

  

stsl.ru


Газета "Маковец"  >>

predanie.ru

 

Лекторий миссионерской службы Свято-Троицкой Сергиевой Лавры

"Борьба со страстями". Настоятель храма Всех Святых, что в Красном селе, протоиерей Артемий Владимиров

 

Настоятель храма Всех Святых, что в Красном селе, член Союза писателей России,
преподаватель Свято-Тихоновского Богословского Университета
Протоиерей Артемий Владимиров



Приветствую вас, дорогие братья и сестры, дорогие друзья. Мы сегодня избираем тему для нашего собеседования: борьба со страстями. На войне как на войне – известное французское изречение вполне подходит и для нашей темы.

Всякому известно, что Церковь взирает на своих учеников, на своих чад как на воинов. И прилежно вникая в Священное Писание, изучая особенно тщательно Книги Нового Завета, мы всякий раз ощущаем воинский дух, который возбуждается в нашем сердце через изучение апостольского слова.

Святой Павел апостол многих своих споспешников прямо называет воинами. В одном из своих посланий он со всей подробностью описывает те духовные доспехи, воинское вооружение, всеоружие Божие, облекшись в которое мы можем и должны устоять в день лютый, в день нашего испытания.

«Наша брань не против плоти и крови, но против духов злобы», говорит апостол (см. ср. Еф. 6, 12), и сегодня мы побеседуем о том, какие стрелы направляет в нашу сторону вражеское ополчение, с тем, чтобы каждый обновил в памяти все необходимое для ведения бескровного сражения.

Христиане веруют, что с Адамовым наследием мы переняли родимое пятно, язву, которая проникает и в душу, и в тело. Так что не кажется преувеличением слова древнего пророка: «Господи! Аз есмь весь язва пред Тобою!» Святые отцы, особенно пустынники, те, кто глубоко вникал в самих себя, трудовую язву, эту печать радения, эти болезни сравнивают с темным облаком, которое покрывает нашу природу и совне, и изнутри.

Итак, дорогие друзья, мы сегодня с вами говорим о борьбе со страстями, о той невидимой брани, которую подобает нести всякому, желающему спасти свою душу, угодить ею Богу, и уподобляем греховность некоей болезненной кровоточащей ране, темному облаку страстей, которые обымают и душу, и тело человека.

Древние отцы-пустынники, вглядываясь в самих себя, приходили к горестному убеждению, что эта печать греха внедрилась в самую глубину нашего сердца. Для кого-то они, святой Антоний Великий, Макарий, Пахомий, Пимен и последующие анахореты, удалялись от мира, чтобы никто и ничто не препятствовали им вникать в самих себя и определять степень поражения, глубину внедрения в нас греха. И то, что бывает трудно христианину, живущему среди людской толчеи, то заповедано живущему особо иноку, вменяется в обязанность видеть себя, каков ты есть, но не видеть себя таким, каким ты себе кажешься.

И нам с вами предстоит вслед за этими великими аскетическими писателями рассмотреть это темнее облако греха, потому что, не поставив себе диагноза, не определив своей болезни, не увидев как следует эту язву, мы не сможем к ней проникнуться сознанием необходимости бороться с ней, не найдем надлежащих средств для ее уврачевания.

Все вы знаете, что страсти человеческие сплетаются в один клубок, образуют в недрах нашей души змеиное гнездо. В потемках ничего не разглядишь, как говорят: не видно ни зги. Но в свете слова Божьего, в свете благодати, которая во тьме светит, тьма нашего падения не подавляет эту искру, мы начинаем мало-помалу, по мере внимательного изучения самих себя различать эти страсти, тем паче, что святые отцы все нам подскажут в своих писаниях.

Выделяют главные восемь страстей или восемь греховных помыслов, корешков, своего рода, из которых потом вырастает само могучее многоветвистое древо греха. Говорят, что эти восемь страстей связаны друг с другом и образуют некий порочный круг, ту самую тьму падения, в которой все мы без исключения пребываем, не смотря на то, что все мы призваны Искупителем в чудный свет бесстрастия. И в этом порочном кругу страстей мы увидим те движения души, те страсти, которые сцеплены друг с другом попарно. Поэтому весьма удобно, говоря о борьбе с демонами и страстями, которые суть удочки в руках демонов или наживка, ими предлагаемая, анализировать их попарно.

Прежде всего, перечислим эти страсти, которые концентрическими кругами окружая нас, гнездятся в самой глубине души. Сделаем это перечисление в соответствии со святоотеческой традицией.

Чревоугодие и блуд, нечистота. Я думаю, что просвещенным нашим слушателям не надо объяснять, чем страсть блуда отличается от супружеской добродетели. Страсти, суть, паразиты, которые высасывают плоть и кровь из человека, эксплуатируя изначально здоровые потребности, стремления, Богом вложенные в нас способности и силы. Итак, чревоугодие и блуд – грубые плотские страсти, служение которым занимает подчас все силы падшего человечества.

Гнев и сребролюбие – нечто, лежащее глубже, образующее окружность чуть меньшего диаметра, вписывающуюся в предыдущую.

Гордость и тщеславие – источные страсти, те, которые оставляют, может быть, самый глубокий корень этого древа греховности.

Уныние и печаль. Говорят, что мрак уныния воцаряется в нашей душе тотчас, едва мы преступаем в чем бы то ни было вечный нравственный Божественный закон. Как за телом следует тень, так за грехом по пятам следует тяжесть некая от содеянного. Уныние и печаль – это предвозвестники вечной смерти, вечного мрака, в который входит всякий, бесстрашно грешащий и не кающийся пред своим Господом неверный раб.

Нетрудно сообразить и представить себе, что перечисленные восемь страстей совокупившись, соединившись, отзываются неимоверной тяжестью в нашем сердце, в нашей душе и даже в теле.

Чем отличаются дети от взрослых? Тем, что они еще не взрастили эти страсти, не накормили их, хотя те зачатки, как черви в бутоне, присутствуют и в детском неискушенном злобой сердечке.

А вот взрослый человек, поживший на своем веку, наломавший дров, находится в иной весовой духовной категории. Он тяжел, ему тяжко, он воздыхает под бременем страстей, которые со дня на день обновляя свои действия, собирают, так сказать, урожай, берут ежедневный оброк с подчиняющегося им человека. Вот эта невероятная тяжесть прочитывается внимательным сразу: в глазах, в ловах, в портрете человека, в выражении его лица, в мимике, в жестах. Ну, и, конечно, всего прежде, в том, что он сам переживает тогда, когда на него никто не смотрит, и он предоставлен себе самому, когда он наедине со своим грехом.

Мы сегодня с вами будем вести речь о борьбе, противоборстве, о том, как разрывать эти круги ада, как выходить с Божьей помощью на свет Божий, поговорим о том, в какой последовательности обыкновенно происходит эта борьба. Хотя правы те подвижники благочестия, которые советуют на всех фронтах бороться: сражаясь с чревоугодием, не забывать о сребролюбии, борясь с унынием, помнить о том, что есть и другой лютый зверь – тщеславие.

В своем вступлении я хотел главную мысль провести именно такую, что страсти, завладев человеком, делают его несчастным, страдающим существом. Он ищет счастья вне самого себя. «Что кинул он в краю родном, что ищет он в стране далекой?» Ему, бедному, кажется, что хорошо где-то там, за горами, за долами, где нет его. Но от себя не убежишь.

Поэтому христианин, как следует рассмотрев в свете Божественного Писания жизнь человеческую, поставив себе правильный диагноз, понимает, что главные его душевные усилия должны быть обращены внутрь, нужно уметь разорвать те цепи, которые сковывают нас по рукам и по ногам. И для этого нам дано все необходимое и достаточное. Для того чтобы разорвать эти цепи потребно время.

Время есть дар Божьей милости. Господь не обещал нам завтрашнего дня, но дарует нам день сегодняшний. Не будем терять времени, потому что оно не в нашей власти, но если мы воспользуемся как следует сегодняшним днем, сегодняшним вечером, Господь, не хотящий смерти грешникам, конечно, даст нам и завтрашний день и умножит день ко дню, дабы во всех грехах покаявшись, исправили бы мы нашу жизнь.

Итак, время – это первое средство для очищения. Выйди душа из тела, войди она во вневременной план бытия – поприще закрыто, покаянию места нет. Душа в теле – это торжище, на котором мы должны проявить добродетель внимания. Мы говорили как-то в одной из наших бесед о том, что всему главой внимание. Задача кающегося грешника собрать свой ум, обуздать свое любопытство, как следует испугаться перспективы Страшного суда, понять, что времени осталось мало, и потому надлежит внимать себе. Внимать себе – то есть изучать себя, исследовать, анализировать, подмечать, делать выводы, ставить себе диагноз с помощью церковного градусника святоотеческих писаний.

Внимать себе, чтобы не упускать ничего, ни большого, ни малого из того, что свершается в глубинах нашего сердца, устанавливать себе закономерности, по которым грех, страсти побеждают нас, изучать механизм сцепления упомянутых страстей: чревоугодия и блуда, сребролюбия и гнева, гордости и тщеславия, уныния и печали. Необходимо внимание, чтобы разобраться в самих себе, и, в частности, понять, что такое мнительность, связанная с тщеславием и осуждением, что такое ревность, когда мы кого-то к кому-то ревнуем – помесь гордости и злобы.

Внимание – бесценная вещь, почему и в древности братий монастыря разделяли на две категории: внимательных и невнимательных, собранных и рассеянных, ходящих в правильном устроении и расстроенных. И если это справедливо в отношении иноков, тем паче это справедливо в отношении мирских особ, которым надлежит снискивать себе пропитание, заботиться о воспитании детей, и, при этом, являть указанную добродетель внимания.

Со вниманием, внимательностью или бдительностью соотносится, конечно, и молитва. Молитва – это меч обоюдоострый, который мы приводим в действие, едва лишь только душа чувствует, что на нее надвигается та или иная страсть, беспокоит тот или иной помысел. Молитва есть мольба, проводник силы Божьей, божественной энергии, без которой нам дано лишь кричать, желать лучшего, но не дано побеждать врага, ибо без молитвы мы не обретем в себе силы в противостоянии.

Молитва теснейшим образом сочленена с покаянием, готовностью испрашивать у Господа нашего прощение, сокрушенно каяться, признавать свою ошибку, виниться пред Ним, припадать к Его стопам. Собственно, невозможно и разделить молитву и покаяние, коль скоро мы в душе возгреваем молитву покаянную: «Господи, помилуй, Господи прости! Господи, каюсь! Помилуй мя, грешного!»

Если взять на вооружение внимание или бодрствование, покаяние и молитву, то давайте еще добавим два очень важных снаряда или орудия победы: это Божественная Евхаристия, то есть алчба и жажда причащения Святых Христовых Таин, и деятельная любовь в служении ближнему – вторая заповедь Закона, без которой невозможно и шагу сделать в покаянии, в очищении себя от страстей.

Вот пять деланий, пять вех, пять оснований, на которых зиждется наша духовная брань: внимание, покаяние, молитва, святая Евхаристия, как Таинство таинств, вселение Христа в наше изнемогающее сердце, и деятельная любовь, приобретая которую мы всегда будет открыты навстречу Богу, всегда будем находиться в Его милости и любви, ибо Он таков, каковы мы с ближними.

Сказав об этих пяти опорах духовного бытия христианина, скажем только, что вся наша жизнь христианина дана для того, чтобы они вошли в нас и образовали подлинный фундамент бытия. Ведь главный враг нашего спасения – наше легкомыслие, непостоянство, переменчивость нашего нрава. Я сейчас не говорю о тех, кто полгода попробовал походить в воскресные дни на службу, а затем в остальные полгода решил отдохнуть от этого, я говорю о желающих спасти свою душу, о воинах Христовых.

Нужно внедрить в себя чрез долгое трудничество эти пять деланий так, чтобы они от нас были неотъемлемы, так, чтобы они составляли образ нашей жизни и образ наших мыслей, так, чтобы и во сне проснувшись среди ночи, мы быстро, приходя в себя, ощупывали, цело ли вооружение, и находили бы при себе и клинок, и колчан со стрелами, и лук. То есть, входили бы в привычный для нас модус, образ жительства.

Легче сказать, чем исполнить. Однако чем больше проходит времени, тем более становится привычным, легким и естественным это сверхъестественное нравственное состояние христианина-подвижника. Привычка – вторая натура.

И когда мы запасемся всем сказанным и покроем все это покровом смирения, то есть, ощутим, будем постоянно осознавать свое недостоинство и ничтожество, слабость, немощь, никчемность, всегреховность, вот тогда уже уместно выступать на священную войну, на борьбу со страстями, зная, что нет такого порочного навыка, который бы не уступил нам, если бы не Бог, спобораемый нам.

Нет такой язвы, которую бы Господь не изжил, не излечил, если мы всеусердно просим его о помощи, нет такой ямы, из которой Бог бы нас не извел на свет Божий, если мы плачем, и молим, и зовем простирающуюся к нам с неба Божью десницу.

Ну, а теперь давайте обратим внимание на сами страсти и начнем, пожалуй, с самых грубых и заметных внешнему взору страстей.

Чревоугодие – неумение вкушать во славу Божию, неумение пользоваться пищей как лекарством, неумение относиться к ней как к дару Божьему, какое-то трагическое злоупотребление пищей и питием.

Великие пустынники говорят, что если дело превратилось в страсть, то расслабиться тогда не придется даже до конца жизни – настолько лукавым является этот владыка, настолько лукавым и немилосердным является это наше чрево. Безусловно, источник всех наших страстей – наше самолюбие, обслуживание самих себя и своих потребностей вместо служения Творцу, вместо самоотдачи и жертвенности, которые сопряжены с предстоянием Богу и служением Ему.

Но то плохо, что нажив эту презренную и позорную страстишку во времена неведения своего, когда ты находился за обочиной церковной жизни, уже познал Бога, поняв, что смысл твоей жизни служение Ему, предстояние Ему, ты вдруг с огорчением, может быть, даже с ужасом подмечаешь, что не можешь сразу и вдруг освободиться от этой рыбы прилипалы, которая присосалась к твоему желудку.

Не будем долго описывать последствия невоздержания в пище: это можно уместить в одно предложение (по святым отцам): тяжесть чрева, расслабление во всех телесных членах, помрачение ума – в буквальном смысле слова ум меркнет, перестает быть восприимчивым для светлых помыслов, все как будто замирает. В человеке пресытившемся душа сковывается по рукам и ногам, притом, что и тело бедное страждет.

Наступает потеря жажды Богообщения, отвращение даже от духовного мира и от того, что несет нам благодать: молитвослов с молитвами, Священное Писание, сам подвиг молитвенного предстояния Богу. «Потом, не сейчас!» – сытое брюхо к ученью глухо. Расслабление ночное, тяжкая мука раннего вставанья, когда, кажется, цепями наши веки прикованы к лицу, и мы не можем их раскрыть.

Если неправильно выбран режим питания – у каждого, конечно, он свой, и пища, как лекарство, дана нам для того, чтобы мы всегда были в силе, чтобы тело восполняло силы, ушедшие за предыдущий день – то человек излишне уплотняет себя пищей, и эта тяжесть, по существу, никогда его и не покидает. Редко-редко он обретает возможность вздохнуть, почувствовать легкость.

И вот, по обычаю заправившись как джип бензином на весь бак, человек вновь впадает в тяжкое сонливое состояние. Тяжела эта страсть. Но как тяжела, так и лукава, потому что не тотчас можно обучить чрево воздержанию. Прекрасно по опыту зная вред от пресыщения, человек обслуживает свое чрево, которое давно соделалось властелином, оно вопит, пищит, заявляет о своих правах. Незаметно для себя человек переступает через ту норму, которую он разумом познает, и «воз и ныне там».

Для разрыва этого тяжкого кольца необходим режим, нужно понять, сколько и что нам нужно, сколько необходимо нам для нашей жизни, нужно упорядочить трапезу, избегать, прежде всего, легкомысленного кусоченичья, то есть тянуть в рот все съестное, что попадется тебе на глаза. Очень плохую службу родители служат своим детям, маленьким христианам, приучая их к кусоченичью. Хотя детям и нужно многоразовое дневное питание, но если мы не хотим, чтобы они мучились потом страстями, мучающими нас, мы должны быть очень строги в этом отношении, приучая и их, и самих себя к определенной дисциплине, что составляет вообще этику, правила хорошего тона для христианина.

Ну, кратко сказать, православный христианин (за редким исключением – всякое бывает: апостолы, вы помните, на ходу пережевывали зерна пшеницы), никак не должен позволять себе на улице жевать гамбургер, потому что этим он не только портит свое тело и вредит сам себе, но и наживает неприметно гадюку-страсть, которая может удушить. Итак, нужно выработать для себя свод правил. У каждого он свой и здесь взрослый человек должен хорошенько изучить себя, что ему действительно потребно, чтобы эти правила свою силу разумную явили.

Самый лучший совет дает преподобный Силуан Афонский: вкушайте так, чтобы хотелось молиться после трапезы. Но как нелегко на практике выполнить его совет! – часто вспоминаешь его, когда уже все кончено, и молиться уже не хочется.

Для того чтобы выполнить замечательный совет старца Силуана, важно, как советуют и диетологи, не заглатывать пищу кусками – мы не неандертальцы, да и те, я думаю, были воздержаннее, чем современные американцы, но нужно взять на вооружение правила бонтон – они прописаны еще в дореволюционных красивых книжках: «Не спеши, не греши, пользуйся столовыми приборами, ешь так, чтобы это было эстетично, красиво и приятно, чтобы это было не неприятно для окружающих».

Еще Петр Великий давал учащимся Славяно-греко-латинской академии, чтоб не сопеть, не чавкать, не толкать, не рыгать за обедом. Вкушать нужно так, как это делают киноактеры в классических фильмах, не современных. Салфетка за воротником доктора Ватсона, антрекот, и вот так, по кусочку, беседуя, если нужно, коли речь идет о светской трапезе. Замечено на опыте, что если с чувством, с толком, с расстановкой, христианин, да и вообще приличный человек вот так вот понемножку ест, он насыщается быстро и понимает, что все прочее – от лукавого. Ну, особенный совет православному: сохранять молитвенное присутствие духа вол время трапезы.

Как определить господствующую страсть? Господствующая страсть пресекает твою непрестанную молитву, лишает тебя памятования о Боге, та страсть, которая делает тебя немым и глухим: «когда я ем, я глух и нем» для молитвы. Она-то и является убийственной. Поэтому Евангелие нас учит особенно быть внимательным, особенно трудиться в тайной молитве, с особенным напряжением призывать имя Господа именно тогда, когда ты сражаешься с собственной тарелкой, а лучше сказать: со своим брюхом ненасытным.

Замечено, что если человек сохраняет эту молитвенность, незаметную для других, хотя бы «Господи помилуй!» про себя повторяет, как учит князь Владимир Мономах своего сына, ему тотчас совесть подскажет: «Достаточно, мера найдена, дело сделано, жизнь продолжается, сила вновь пришла к тебе».

Невоздержанность в горячительных напитках, как вы знаете, является разновидностью чревоугодия. Само чревоугодие преимущественно проявляется как обжорство, стремление пресытиться все равно чем, либо как лакомство, услаждение гортани, бесконечные поиски вкусненького во вред собственному здоровью. Но вот невоздержанность в отношении горячительного особенно страшна, потому что по пятам ходит блуд. Господь предупреждает: «Не отягощайте сердец ваших объедением и пьянством!», а затем говорит о внезапности Своего Второго Пришествия. «Не упивайтесь» – добавляет апостол, ибо в вине есть блуд, сокрыта, разлита блудная нечистота в злоупотреблении пищей.

По опыту известно, что человек, не находящий меры в горячительном, разгорячаясь вкушает больше, чем ему нужно. Какое свойство имеют алкогольные напитки? Они побуждают человека есть больше, чем ему нужно, и, с другой стороны, он, заливая горячительным избытки пищи, становится легкой добычей плотской страсти.

Но не будем связывать ее исключительно с чревоугодием, она в наше время удобно прививается как дичок к маслине души и без всякой соотнесенности с чревоугодием, но благодаря развращенности тотальной, всецелой развращенности нашего общества, а, значит, и детских питомников, то есть учебных заведений, да что говорить, и наших жилищ, в которых блудные зрелища просматриваются чуть ли не 25 часов в сутки.

Блаженна душа, не вкусившая плода этого запретного древа, блажен ребенок, наставленный вовремя родителями – на учителей надежды мало, и оценивший сокровища девства, невинности, непорочности души и тела. Блажен человек, который самими обстоятельствами жизни, рождения, здоровья своего, застрахован от прямого поражающего его удара блудного беса. Никто не может миновать этой Сциллы и Харибды, и если не укушен осой чревоугодия, то подвергнется, конечно, воздействию блуда. Иногда, эти Сцилла и Харибда, вместе смыкаются, пытаясь расплющить, размозжить нашу бедную душу.

Чем тяжек грех блуда, то есть падения вне венчанного брака? Это рассматривается как падение. В венчанном браке супружеская жизнь рассматривается как добродетель. Но мы сегодня ведем речь о грехе. Страшен этот удар, это падение тем, что восстать от него возможно, но это требует колоссальных усилий. Именно поэтому Церковь в древности выработала покаянную многолетнюю дисциплину, хотя священники-пастыри и не могут по немощи нашей, всем нам присущей, ее пускать сегодня в ход, но эти многолетние епитимии как раз и говорят нам о том, как трудно сосуд оскверненный очистить и возвратить ему богодарованную чистоту, как трудно взрастить на сердечной почве, отравленной грехом, свежие цветы Христовых добродетелей!

И потребно время, внимание, покаяние, мольба, Святая Евхаристия, деятельная любовь и еще раз время, чтобы мало-помалу продырявленный прохудившийся сосуд, уже негодный к употреблению в богослужении, вновь обрел, конечно, Божьей благодатью цельность, чистоту, засверкал сребром и златом и был бы достоин трапезы великого Царя. Но я сейчас останавливаюсь преимущественно на человеческой стороне покаяния – Бог во мгновение ока прощает и врачует, но мы говорим сейчас о психологии нравственной покаянной жизни, о человеческой составляющей, оставляя в стороне богатство милости Божией, обращенной ко всякому кающемуся.

Итак, блудный грех знает, чего он хочет. Обманув и обольстив несчастного, он повергнет его наземь, он сделает его совершенно бесчувственным в отношении горнего духовного мира, он усыпит вечным смертным сном согрешившего. И так как этот блудный грех еще всегда обставлен соответствующей средой, понятиями – вспомним, в каких тусовках вращается наша молодежь – становится ясным, что большинство, если только не особое Божие попечение, может быть, только ко второй половине жизни, еще дай Бог дожить до 55-ти, что-то переосмыслят под влиянием определенных болезней и поймут, что не в этом счастье, а тем паче предназначение человека...

 

Читать всю лекцию >>





Внимание!!!
При использовании материалов просьба указывать ссылку:
«Духовно-Просветительский Центр Свято-Троицкой Сергиевой Лавры»,
а при размещении в сети Интернет – гиперссылку на наш сайт:
http://www.lavra.tv/