«История Соломонии Сабуровой». Кандидат исторических наук, член Союза писателей России Д.М. Володихин

Кандидат исторических наук, член Союза писателей России
Володихин Дмитрий Михайлович

Ну, что ж, начнем немного издалека. 1526 год. В Покровском Суздальском монастыре появляется знатная инокиня София. Она оставляет в обители о себе память, как человек глубокой веры и большого благочестия. Известно, что инокиня София выкопала своими руками колодец для нужд обители.

Монастырская традиция сообщает о многочисленных чудесах, которые совершались у гроба Софии, и ее особенное почитание началось еще в XVI веке. В 1542 году ее земной срок был исчерпан, и довольно быстро после этого установилось ее особое местное почитание. А в середине XVII века состоялось ее прославление в лике святых.

Со времен Петровских преобразований на почитание ее смотрели несколько косо: синодальный период в этом смысле был не вполне благополучен, однако оно не завершилось, не ушло никуда, и даже в XX об особой предстательнице за Покровский Суздальский монастырь пред Богом помнили.

Почитание это в полной мере возобновилось в 90-х годах XX века. Бог послал несколько чудес, совершавшихся, так или иначе, рядом с захоронением мощей преподобной Софии. 27 марта 2007 года Патриарх Алексий II повелел внести имя преподобной Софии Суздальской в месяцеслов Русской Православной Церкви. Таким образом, эта старинная святая обретает общерусское почитание. Ну, а в патерике Свято-Покровского Суздальского монастыря она давно занимает почетное место.

Это красивая история, красивая святая, которая относится к Суздалю с великим почтением и великим вниманием. Но история того, как она попала в Покровский монастырь, совсем другая. История эта страшная, странная, печальная, в чем-то красивая. А главное, если помните, когда я в прошлый раз сюда приезжал и рассказывал о царе Феодоре Иоанновиче, я говорил, что некоторые фигуры в истории двоятся: существуют как будто два образа этих людей. И порой отдаленные потомки видят не одного человека, а двух, совершенно разных. Так вот, в отношении преподобной Софии Суздальской создалось именно такое положение вещей: она – человек великой монашеской чистоты и благочестия, и она же, в светском варианте, человек волхвовавший, вне брака родивший ребенка и, кроме того, постриженный в монастырь насильно, сопротивлявшийся этому. Давайте посмотрим, что было правдой, как было на самом деле.

Понимаете, меня натолкнула на эту тему одна печальная история наших дней. В 2007 году на экраны центрального телевидения вышел документальный фильм о Покровской обители – по-моему, на ТВ-6. Главными героинями картины стали знатные инокини: монастырь был аристократическим, тут монашествовали представительницы знатнейших родов, в том числе – жены самих государей российских. Среди них были и Соломония Сабурова, супруга великого князя Московского Василия III, которая в иночестве приняла имя Софии.

Режиссер представил ее мятежным существом. Из фильма прямо следует то, что эта женщина занималась колдовством, то, что она прокляла супруга и его род, в стенах обители родила ребенка, который впоследствии сделался атаманом Кудеяром. Картина, достойная какого-то авантюрного романа или, я уж не знаю, как сейчас говорят, мистического триллера. Фильм этот, к которому меня привлекали в качестве консультанта, страшно меня раздосадовал, на мой взгляд, там действительно история искажена, и образу светлому и красивому дано очень низкое и темное звучание.

Так вот, массовая культура способна из чего угодно сделать шоу – было бы кому это шоу продать. Тем важнее вырвать историческую истину из сети превратных интерпретаций. Мы в течение часа или, может быть, несколько большего времени, будем заниматься распутыванием почти детективной истории. Время от времени я буду спрашивать вас, насколько вы верите какому-то источнику, какому-то толкованию этого источника. Вы отвечайте спокойно, буквально одним или двумя словами, и мы будем таким образом двигаться от одной странной части этой истории до другой странной части этой истории, пока не будет понятно, что правдоподобно, а что фальшь, ложь и выдумка.

Итак, Соломония Сабурова родилась в конце 80-х – начале 90-х годов XV века. Она происходила из древнего, богатого и влиятельного боярского рода Сабуровых – он издавна служил московским князьям. В 1506 году она стала супругой великого князя Московского Василия III: он избрал ее из множества красавиц, сделав ее своей женой. Очевидно, она отличалась большой телесной красотой, и брак их продлился в течение двух десятилетий. Очевидно, он был хорошо устроен, поскольку ни летописи, ни какие-либо другие документы не доносят до нас отголосков каких-либо споров или ссор между супругами.

Соломония была женщиной благочестивой, о чем прямо свидетельствует одна вещь, дошедшая до наших дней: сохранился вышитый ее руками покров на гробницу преподобного Сергия Радонежского. Одно омрачало жизнь венценосной четы: у них не было ребенка. Что люди совершали тогда, чтобы добиться чадородия? Совершали богомольные поездки в монастыри, молились о чадородии. Но их мечта все никак не исполнялась. Между тем, бездетность великого князя угрожала крупными неприятностями всей стране.

Его братья, прежде всего удельный князь Юрий Дмитровский, хищно посматривали на престол, притом их способности управлять страной великий князь Василий Иоаннович не доверял. О том же Юрии Дмитровском ходили основательные, видимо, слухи, что он был в тайной связи со злейшими врагами России – татарами. Но, вместе с тем, в глазах служивой знати и Юрий Дмитровский, и другие аристократы того времени могли оказаться претендентами на престол.

Понимаете, когда нет прямого наследника, сына государева, тогда начинается смута, война, борьба честолюбий: могло пролиться немало крови. За сто лет до того Московская земля узнала страшную междоусобную войну, когда родня шла против родни, убивала родню, ослепляла родню. Эта война длилась четверть столетия и принесла Московскому княжеству несчастливые бедствия, страшное падение нравственности. Еще раз через такое проходить никто не хотел. Поэтому, понимаете, от отношения между мужем и женой тогда зависело будущее страны. Как между ними устроится, так и будет в России.

Так вот, существует две версии того, что происходило дальше. Одна из них – церковная, другая – светская. Сейчас мы займемся светской. Она основывается на двух свидетельствах. Первое свидетельство принадлежит немецкому дипломату барону Сигизмунду Герберштейну, побывавшему в Москве в 1526 году. Второе свидетельство – это история, рассказанная через много десятилетий князем Андреем Курбским, перебежавшим во время войны на сторону литовцев. Что они пишут. Я дословно приведу большую цитату из труда Сигизмунда Герберштейна.

«Рассерженный бесплодием супруги, он в тот самый год, когда мы прибыли в Москву, т. е. в 1526 году, заточил ее в некий монастырь в Суздальском княжестве. В монастыре, несмотря на ее слезы и рыдания, митрополит сперва обрезал ей волосы, а затем подал монашеский куколь, но она не только не дала возложить его на себя, а схватила его, бросила на землю и растоптала ногами.

Возмущенный этим недостойным поступком Иоанн Шигона, один из первых советников, не только выразил ей резкое порицание, но и ударил ее плеткой, прибавив: "Неужели ты дерзаешь противиться воле государя? Неужели медлишь исполнить его веление?" Тогда Саломея (так Герберштейн называет Соломонию – примеч. Д. В.) спросила его, по чьему приказу он бьет ее. Тот ответил: "По приказу государя". После этого она, упав духом, громко заявила перед всеми, что надевает куколь против воли и по принуждению и призывает бога в мстители столь великой обиды, нанесенной ей.

Заточив Саломею в монастырь, государь женился на Елене, дочери князя Василия Глинского Слепого, в то время уже покойного, бывшего братом герцога Михаила Глинского, который тогда был в заточении.

Вдруг возникла молва, что Саломея беременна и скоро разрешится. Этот слух подтвердили две почтенные женщины, супруги первых советников, казнохранителя Георгия Малого и постельничего Якова Мазура, и уверяли, что они слышали из уст самой Саломеи признание в том, будто она беременна и вскоре родит.

Услышав это, государь сильно разгневался и удалил от себя обеих женщин, а одну, супругу Георгия, даже побил за то, что она своевременно не донесла ему об этом. Затем, желая узнать дело с достоверностью, он послал в монастырь, где содержалась Саломея, советника Федора Рака и некоего секретаря Потата, поручив им тщательно расследовать правдивость этого слуха.

Во время нашего тогдашнего пребывания в Московии некоторые клятвенно утверждали, что Саломея родила сына по имени Георгий, но никому не пожелала показать ребенка. Мало того, когда к ней были присланы некие лица для расследования истины, она, говорят, ответила им, что они недостойны видеть ребенка, а когда он облечется в величие свое, то отомстит за обиду матери. Некоторые же упорно отрицали, что она родила. Итак, молва гласит об этом происшествии двояко».

Это – немецкий дипломат. Теперь князь-диссидент.

«Прожив с первой своей женой Соломонией двадцать шесть лет, он постриг ее в монашество, хотя она не помышляла об этом и не хотела этого, и заточил ее в самый дальний монастырь, находящийся за двести с лишним миль от Москвы, в Каргопольской земле. Итак, он распорядился ребро свое, то есть Богом данную святую и невинную жену, заключить в темницу, крайне тесную и наполненную мраком. А сам женился на Елене, дочери Глинского, хотя и препятствовали ему в этом беззаконии многие святые и добродетельные не только монахи, но и сенаторы его».

Итак, эти два рассказа, на которых до сих пор в монографиях, учебниках и разного рода публицистических трактатах основывается история Соломонии Сабуровой, свидетельствуют о том, что ее заставили постричься в монахини, чему она всеми силами противилась, а вскоре после этого распространились слухи о том, что у нее там родился ребенок.

Осталось добавить вот что. В 1934 году реставратор А.Д. Варганов – для Суздали это очень известный человек, там есть даже улица имени Варганова – вскрыл в Суздале гробницу, которую приписывали сыну Соломонии Сабуровой и, по его словам, обнаружил там детскую рубашечку.

Находку Варганова многие истолковали как косвенное доказательство того, что какой-то ребенок все-таки мог быть. Нашлись романтически настроенные любители отечественной истории, построившие на этой основе версию о неком истинном претенденте на русский престол, персоне, которую боялся сам Иоанн Грозный. Его связывали то с сыном боярским Кудеяром Тишенковым, который перешел на сторону крымского хана в 1571 году и способствовал разгрому Москвы в мае того года, то вообще с разбойничьим атаманом Кудеяром. Одним словом, сказки на этой основе множились и множились.

Ну, а теперь давайте обратимся к версии церковной, имеющей принципиально иное звучание. И, на мой взгляд, более правдоподобное.

Соломония Сабурова видела несчастье мужа и знала об угрозе смуты, нависшей над Россией. Понимаете, она происходила из боярского рода, который сам не избежал участия в этой смуте, и родовая память должна была до нее донести историю о бедствиях, которые происходили буквально за два поколения до нее. Она сама великодушно предложила Василию III постричь ее в монахини, а потом найти вторую жену и родить наследника ради мира на Руси. После кончины бездетного супруга, как уже говорилось, могла разразиться большая война. Этого боялись всерьез.

И русские летописи XVI столетия содержат информацию о настоящем духовном подвиге Соломонии: она переступила через свою гордость. Так, в Никоновской летописи говорится, что великая княгиня была пострижена в монахини «по совету ея», то есть по ее собственному желанию.

Допустим, этот монументальный труд создавался под присмотром и участием великого книжника тех времен митрополита Даниила. Митрополит Даниил сам участвовал в деле расторжения брака Василия III и дал на него позволение, благословил расторжение этого брака. Его точка зрения могла попасть в летописный свод. Но есть летописные своды, составлением которых митрополит Даниил никогда не занимался.

В Воскресенской летописи, составленной по разным данным толи в 1541, толи в 1542 или даже в 1544 году, изложена та же версия. Я процитирую полностью. Здесь говорится: «В лето 7034 ноября (это 1525 год, – примеч. Д. В.), князь великий Василей Ивановичь постриже великую княгиню Соломонию, по совету ея (подчеркиваю! – примеч. Д. В.), тягости ради и болезни бездетства; а жил с нею 20 лет, а детей не было».

Я напоминаю: летопись составлена в 40-х годах XVI века. Так вот, к тому времени митрополит Даниил уже давно не был на митрополичьей кафедре, он был с нее до этого сведен. И ничто не мешало правительственным летописцам изменить трактовку событий 1525 года, если она была, по их мнению, неверна. Но она сохранилась.

Текст Типографской или, как ее в старину называли, Синодальной летописи начала 30-х годов XVI века, то есть составленный очень близко к событиям, о которых мы сейчас разговариваем, рисует следующую картину: великая княгиня со слезами молит супруга о разводе. Он отказывается и говорит ей: «Как могу брак разорити и вторым совокупитися?» Были отвергнуты и советы вельмож аналогичного содержания.

Тогда с увещеваниями обратился к Василию III сам митрополит, глава Русской Церкви. Он (цитирую): «Много моли о сем государя и со всем священным саном да повелит воли ея бытии. Царь же и Государь всея Руси, видя непреклонную веру ея и моления отца своего митрополита Даниила не презре, повели совершити желание ея».

Таким образом, церковная версия говорит о том, что Соломония Сабурова совершила поистине самоотверженный поступок, отказавшись от брака с любимым мужем, желая, чтобы у него появился наследник, и чтобы впоследствии государство было избавлено от большой войны, от смуты. Это – совершенно другая картина!

Ну, хорошо, давайте тогда присмотримся, а откуда, собственно, тогда взялись все эти рассказы Сигизмунда Герберштейна и князя Курбского? Что положено в качестве основания у них? Было бы, конечно, легко и просто сказать: «А, приехал иноземец, к России враждебен, распространяет бред, им же сочиненный». Но здесь картина иная. Герберштейн не был предубежден против России. Он иногда иронизировал по поводу ее, критиковал, но, в целом, довольно достоверно излагает информацию.

Другое дело, каковы источники информации, на которые он опирается? Свидетелем пострижения Соломонии Сабуровой барон быть в принципе не мог: иноземца никогда, ни при каких обстоятельствах не допустили бы на такое действо. Документов, разумеется, никто тогда о нем никаких оставить также не мог. Сигизмунд Герберштейн полагался на молву, на слухи. Я хотел бы еще раз вернуться к его цитате и обратить внимание на его последнюю фразу: «Итак, молва гласит об этом происшествии двояко».

Иными словами, он собирал столичные сплетни. Немецкий дипломат не знал русского языка, но он знаком был с одним из южнославянских языков, а потому мог с грехом пополам понимать собеседника, который говорил на русском. Для сравнения можно представить себе современного российского дипломата, который приехал в Сербию или, скажем, Словению, не зная сербского языка, не зная словенского языка, полагаясь на знание русского. Он подбирает слух о странной истории, которая произошла с женой политического лидера страны, насколько, разумеется, способен понимать сказанное.

Сколько в этом слухе истины? – а Бог весть! Одни говорят так, другие эдак: словарного запаса для полного прояснения ситуации катастрофически не хватает. Отсюда и вопиющие несообразности в сообщении Герберштейна. Во-первых, летопись четко сообщает о том, что супругу великого князя постригли в Москве, в очень известном Девичьем Рождественском монастыре – не в Суздали! В Суздаль ее повезли уже монахиней.

Герберштейн же говорит о суздальских местах. Во-вторых, пострижение производил, по словам барона, сам митрополит. А, несомненно, более осведомленный русский летописец сообщает, что это был некий «Никольский игумен Старого Давид». В-третьих, зачем это великокняжескому фавориту Шигоне понадобился бич в храме? Кто-нибудь из вас заходил в храм, скажем, с рубанком просто на службу, на богослужение? Или со сковородкой, с плетью, с обрезом, с топором, ну, я не знаю, с ведром? Никому из вас не приходило в голову, что во время богослужения это может понадобиться?

Вот подумайте сами: зачем понадобился этому человеку бич в храме? Кого он там собирался стегать, монахинь? Или он предполагал, что великую княгиню придется избивать, и заранее запасся тяжелым орудием? Подробность эта более всего напоминает деталь из какого-то городского романса «о жестокой любви и страданиях».

Наконец, даже имя супруги Василия III Герберштейн воспроизводит неверно. Очевидно, Соломонию Саломеей называл в разговоре с ним какой-то человек, пожелавший очернить ее, потому что в евангельской традиции Саломеей – это погубительница Иоанна Предтечи, дочь евангельской Иродиады. Называя таким образом бывшую супругу великого князя, можно было просто бросить тень на эту женщину.

Ну, и какова после всех этих замечаний цена рассказу Герберштейна? Моя точка зрения: та же, что и любой городской сплетне. "Говорят, что скоро все подорожает… А особенно поваренная соль!"

Хорошо. Понимаете, дипломат делал свою работу: он собирал информацию. Всякий дипломат немного шпион. Иногда – много шпион, имеющий дипломат. Сигизмунд Герберштейн не отличался здесь от всех остальных дипломатов: ему нужны были сведения, он собирал сведения. Из каких источников он их собирал? Кто мог дать ему такие источники? Какая среда могла породить такой слух?

Московская знать всегда была настроена на политические игры вокруг престола. После смерти бездетного Василия III он должен был опустеть и дать возможность различным партиям сцепиться друг с другом, борясь за то, чтобы продвинуть на престол своего человека. Эта знать была разочарована разводом великого князя и новым браком, а потому распустила слухи, порочащие его и его супругу. Сплетни эти дошли до ушей Герберштейна.

Понимаете, мы знаем как минимум одного очень серьезного претендента на Московский престол. Это тот самый удельный князь Юрий Дмитровский, брат великого князя. Этого одного достаточно, чтобы породить такие слухи.

Кто известен в числе противников развода Василия III и его второго брака? Прежде всего, инок Вассиан Патрикеев, сам происходивший из знатнейшего аристократического рода, близкий семейству Сабуровых и настроенный крайне неблагожелательно к государю.

Преподобный Максим Грек. Ну, этот человек канонизирован Русской Православной Церковью, худого слова мне о нем говорить невозможно. Просто он был знакомцем и находился в добрых отношениях с Иваном Даниловичем Сабуровым.

Князь Семен Курбский – великий противник развода и нового брака Василия III. И тут возникает одна интересная коллизия: здесь Курбский (Семен), и там Курбский, из летописи которого мы знаем об этом деле. Кем же приходился Андрей Курбский Семену Курбскому? А это его внучатый племянник, родная кровь. Выходит, что Семен Курбский сохранил эту нелепую историю в своей семье как старинное предание, которым потом воспользовался его родственник Андрей.

Насколько достоверным является свидетельство Курбского? В двух словах – совершенно недостоверным. В основе своей оно восходит к истории непосредственного участника событий 1525 года, заинтересованного в определенном толковании своей роли. Возможно, Курбский опирался также и на историю Герберштейна: он ее знал и, мало того, ссылался в своем труде «История о великом князе Московском». Князь-диссидент ненавидел Ивана IV, сына Василия III от второго брака, то есть и сам был, что называется, «заинтересованным лицом». Так вот, давайте всмотримся в его сообщение.

Там есть очевидные ошибки. Не 26-ть лет длился брак великого князя и Соломонии Сабуровой, а 20-ть. И не в Каргополье отправили ее после пострижения, а в Суздаль. Об этом сообщает большинство летописей середины XVI века, в том числе и совершенно независимая Вологодско-Пермская летопись.

Наконец, мрачными красками обрисованная «темница» бывшей государыни – просто плод воображения Курбского. Что происходило с инокиней Софией в Покровском Суздальском монастыре? Испытывала ли она нужду, голод? Была ли она в состоянии угнетаемого узника? Как известно, Василий III сохранил к бывшей супруге доброе отношение и даже пожаловал ее, уже ставшую старицей Софией, селом Вышеславским Суздальского уезда в 1526 году – всего через несколько месяцев после того, как она была отправлена в Суздаль. Грамота впоследствии получила подтверждение. Таким образом, зачем же Софии находиться в «тесном» заточении, если ей передан был доход с богатого села? Есть тут определенное противоречие, согласитесь!

Собственно, что касается пребывания Софии Суздальской в Каргополье, то исключить этого полностью нельзя. Когда распространились слухи о рождении ребенка, для того, чтобы не давать дальнейшую почву этим сплетням, на какое-то время ее могли удалить на север в Каргополь. Но известно из документов, что в последствии через некоторое время она опять видна в Покровском Суздальском монастыре, поэтому даже если на некоторое время туда ее и удаляли, она вернулась и до 1542 года жила в Покровском Суздальском монастыре – это бесспорно.

У брака Василия III в среде московской служилой аристократии имелись как противники, так и сторонники. Многих, как вы понимаете, людей добросовестных, умных интересовало, прежде всего, сохранение покоя в стране. Перспектива нарушения устоявшегося порядка вызывала тревогу. К тому же не все были заинтересованы в поддержке «политической партии», связанной с кланом Сабуровых. Ну, что? Ну, одна из придворных партий: у нее есть свои противники и свои сторонники.

Ради того, чтобы вы лучше представляли себе обстановку того времени, я процитирую отрывки из независимых псковских летописцев того времени. Они никак не зависели от мнения Москвы, ни от придворных аристократических партий, ни от мнения государя.

Так вот, один из них увидел во втором браке великого князя прелюбодеяние: «А все то за наше согрешение, – пишет летописец, – яко же писал апостол: иже аще пустит жену свою, а оженится иною, прелюбы творит». Зато другой приводит мнение боярской думы, настаивавшей на разводе и новом браке, опять-таки приводя цитату из Евангелия: «И начаша бояре говорили: князь-де великий… неплодную смоковницу посекают и измещут из винограда».

Знаете, я не являюсь богословом, каноническое церковное право совершенно вне моих знаний, поэтому я не буду сейчас пытаться определить, до какой степени второй брак Василия III соответствовал нормам этого права в XVI столетии, тут нужен серьезный специалист.

В России этот вопрос вызвал тогда серьезную полемику, появились историко-публицистические сочинения, видны следы больших споров. Противниками этого брака выступили, как я уже говорил, преподобный Максим Грек и его среда, мятежный инок Вассиан Патрикеев и несколько служивых аристократов. Что касается сторонников брака, то в их числе был сам митрополит Даниил, в их числе был Коломенский епископ Вассиан Топорков и множество других представителей священноначалия Русской Церкви.

Один из историко-публицистических трактатов того времени сообщает о том, что Патриархам Православного Востока были отправлены четыре грамоты с запросом о каноничности того, что происходит. Все четверо, вроде бы, ответили отрицательно. Особенно сердился Патриарх Иерусалимский Марк. Но проблема в том, что это свидетельство историко-публицистического памятника. У нас должно было остаться после тех событий восемь грамот: четыре письма из Москвы и четыре ответа от четырех Патриархов. А мы не знаем ни одной грамоты, что, конечно же, ставит под сомнение сам факт того, что у Патриархов Востока вообще спрашивали совета в этом деле.

Понимаете, дело с расторжением брака и с расторжением брака и новым венчанием происходило очень быстро. За это время не то чтобы на Православном Востоке успели бы рассмотреть дело в подробностях, но я думаю, что гонцы не успели бы добраться даже до Константинополя, находившегося тогда под турками.

Для нас же важнее другое обстоятельство: все сложности, все упреки в, вроде бы, неканоничности действий Василия III, правильные они были или неправильные, адресовываются только ему. За великой княгиней в любом случае никакой вины нет, она здесь – лицо страдающее.

Ну, что же? Остается обвинение Соломонии Сабуровой в колдовстве. Действительно, до наших дней дошли документы времен Василия III, содержащие часть следственного дела о неплодии великой княгини, в том числе – показания некоего казначея Юрия Малого и брата Соломонии Ивана Юрьевича Сабурова. Дело относится к ноябрю 1525 года. В свидетельских показаниях сообщается, что Соломония Сабурова прибегла к услугам некоей ворожеи Стефаниды-рязанки. Та огорчила великую княгиню, честно сказав: «Детям не бытии». Ну, для какой женщины это – не горе? А потом наговаривала воду, с помощью которой супруга Василия III могла, по ее словам, сохранить любовь мужа.

Затем, по просьбе Соломонии Сабуровой ее брат, как он сам сообщает «допытался иных ворожей». В частности, привел к себе на подворье некую безносую черницу, которая наговаривала воду и пресный мед, посылала к великой княгине и велела «тем тертися, чтоб ее великий князь любил да и детей для». Соломония, по словам брата, испытала те средства, поскольку пыталась привлечь к себе любовь супруга и побороть бесчадие.

Давайте, опять же, внимательно всмотримся во все в это. Понимаете, в Московском государстве, не смотря на то, что оно было, скажем так, воцерковлено значительно глубже, чем наша современная Россия, на порядок глубже, тем не менее, бытовое колдовство, знахарство, ворожба – процветали. И, к сожалению, к услугам такого рода людей обращались довольно часто. Но в иных случаях происходит путаница между тем, кого называют колдуньей, ворожеей, и тем, кто является своего рода специалистом по парфюмерии своего времени.

То есть, иными словами, была особая культура составления разного рода составов, притираний, жидкостей, которые придают приятный аромат телу, и так далее. И сейчас, пытаясь привлечь внимание супруга, таким образом, используя какую-то хитрую парфюмерию, поступают многие дамы. Ну, а недоброжелатели Соломонии Сабуровой могли надавить на свидетелей, чтобы придать делу угрожающе колдовской характер. Но это, так сказать, домыслы, а есть более серьезная версия, политическая.

Какая-то группировка знати могла инспирировать розыск, пытаясь таким образом приблизить решение Василия III о разводе и втором браке. Представьте себе, какая борьба шла вокруг престола, сколько людей...