"Беседы на послание к Римлянам св.ап.Павла (беседа 5-я)". Протоиерей Олег Стеняев

Священник храма Рождества Иоанна Предтечи, председатель редакционного совета газеты «Миссионерское обозрение»

Сегодня мы с вами будем изучать 5-ую главу Послания к Римлянам святого апостола Павла. Данное Послание считается главным из того, что оставил нам апостол Павел. Иоанн Златоуст называл апостола Павла «арфой Духа Святого». Это связано с тем, что апостол Павел наиболее часто говорит о Духе Святом.

Причем Дух Святой в понимании апостолов и древних отцов, это и есть любовь Бога Отца и Бога Сына, которая имеет жизнь саму в себе – ипостась Духа Святого. Так писал и Григорий Двоеслов, и Августин Блаженный. На этом настаивает и апостол Павел, когда говорит, что «любовь Божия излилась в сердца наши Духом Святым» (Рим. 5, 5).

5-ая глава начинается словами: «Итак, оправдавшись верою, мы имеем мир с Богом через Господа нашего Иисуса Христа» (Рим. 5, 1). Ну, когда говорят о возникающем, приходящем мире, задумываются о вражде, которая прекращается с наступлением мира. Святитель Иоанн Златоуст обращает на это внимание. Он говорит, что после грехопадения люди оказались во враждебных отношениях с Богом. И видимым символом этих враждебных отношений был Херувим с огненным вращающимся мечом, который был поставлен у ворот рая.

И, опять же, по Златоусту, когда воин ударил под ребро Господа, и истекла кровь и вода, вращение огненного меча было прекращено. То есть мир с Богом реально возникает в этот момент. И когда Христос приходит к ученикам дверями затворенными и говорит: «Мир вам» (Лк. 24, 36; Ин. 20, 19), т.е. «Шалом алейхем» – это не обычное приветствие, это свидетельство о том, что установился мир между Богом и человечеством через страдания Сына Божьего.

Вода, которая истекла из ребра Спасителя, символизирует таинство крещения, а кровь – таинство святого причастия. Эти два таинства способствуют всецелому исцелению человеческой природы от власти греха, дьявола и смерти. В таинстве крещения с человека снимаются все его грехи, и сама склонность ко греху притупляется. Точно так же и в таинстве святого причастия: человек получает освобождение от власти греха. Если во время таинства исповеди снимается ответственность за грех, как за поступок, то в таинстве причастия попаляется сама склонность ко греху. И на это очень важно обращать внимание.

Что пишет Феодорит Кирский: «Вера даровала нам прощение грехов и явила нас беспорочными и праведными через купель нового рождения. В свою очередь нам подобает блюсти заключенный с Богом мир, ибо Единородный, воплотившись, примирил нас, враждовавших с Ним, в то время, как неприязнь эту породил грех». Таким образом, реально исполняются слова: как одним человеком грех вошел в мир, так другим человеком грех выходит из этого мира.

И здесь очень важно понять, что если бы не было совершено боговоплощения, то человека можно было бы назвать прощеным, но не искупленным и ни как не оправданным. Потому что во взаимоотношениях грешного человечества с Богом требовалось, чтобы человек в самой своей природе явил бы исправление. И в богочеловечестве Христа Иисуса мы исповедуем истинное Божество и истинное человечество. Он, непорочно зачатый от девственных кровей Девы Марии, рождается как совершенный человек. Как Адам, который вводится в мир, и Бог говорит, что все весьма хорошо, так и Христос, как второй Адам, является в этот мир как безгрешное существо. И в Нем совершается исцеление нашей природы, в нем мы усыновляемся Богу Отцу.

И вот эти тайны – они в центре Послания к Римлянам. Святитель Иоанн Златоуст пишет: «Что значит: «мир имамы»? Некоторые объясняют в том смысле, чтобы мы не враждовали, оспаривая введение закона, а мне кажется, что (апостол) беседует здесь о нашей жизни. Так как выше, после многих рассуждений о вере и об оправдании посредством дел, он впереди поставил веру, то, чтобы не подумали, что эти слова служат основанием беспечности, (апостол) говорит: мир имамы, то есть, не будем впредь грешить и не станем возвращаться к прежнему, потому что это значило бы враждовать против Бога. Но спросишь: как возможно больше не грешить? А как было возможно первое (освобождение от грехов)? Если мы, будучи столько виновны, от всего были освобождены Христом, то тем более с Его помощью окажемся в состоянии остаться в том положении, в каком находимся».

Златоуст обращает внимание на следующее обстоятельство: то, что во Христе нам сообщается оправдание от Бога – не прощение, не милость, а именно оправдание (оправдан – значит, никогда не был виновен)! – это чудо. И Святитель настаивает на том, что если чудо Божьего оправдания совершилось, когда грешник в глазах Божьего правосудия объявляется оправданным (то есть никогда не был виновен), то для Бога возможно всецело изменить и саму нашу природу! И человек перестанет грешить.

Христианин может удивиться: а как я перестану грешить, если грех – это каждодневная реальность, с которой он соприкасается? А Златоуст говорит: не удивляйся! Ты лучше удивись тому, каким ты был грешным, а благодать Христова тебя объявила оправданным – вот этому удивись! А то, что Бог может сделать тебя отстраненным от греха – это в Его власти, в Его силе, ибо нет никаких пределов для Бога.

Таким образом, вот эти слова апостола Павла: «Итак, оправдавшись верою, мы имеем мир с Богом через Господа нашего Иисуса Христа» говорят не только о том, что уже однажды совершилось на Голгофе, но и о том, что может произойти, совершиться в жизни каждого из нас. Вот на это мы должны обращать больше внимания.

Как я часто вам объясняю, для протестантов спасение – это амнистия от Бога, которая ничего не меняет в природе человека. А для православного оправдаться верой – это оправдаться не только де-юре, чисто юридически, но и де-факто, то есть начать ходить в обновленной жизни. То есть совлечь с себя ветхого человека и облечься в человека нового, как апостол Павел пишет в Послании к Ефесянам (см.: Еф. 4, 22-24).

«Итак, оправдавшись верою, мы имеем мир с Богом через Господа нашего Иисуса Христа, через Которого верою и получили мы доступ к той благодати, в которой стоим и хвалимся надеждою славы Божией» (Рим. 5, 1-2). Почему апостол Павел говорит, что мы хвалимся надеждой и благодатью? Благодать, прежде всего, это отсутствие дел, ибо там, где есть дело, там нет благодати – такое определение дает апостол Павел. Он пишет: «Но если по благодати, то не по делам; иначе благодать не была бы уже благодатью. А если по делам, то это уже не благодать; иначе дело не есть уже дело» (Рим. 11, 6).

Так почему же тогда апостол Павел пишет: «Через Которого верою и получили мы доступ к той благодати, в которой стоим и хвалимся надеждою славы Божией»? Как можно хвалиться тем, что тебе не принадлежит? Как можно хвалиться благодатью, если она не связана ни с какими нашими усилиями или действиями, и является всецело Божией? Благодать – это проявление Божественной милости, как можно этим хвалиться?

Здесь человек прославляет Бога за дар спасения, здесь истоки православного аскетизма. Подлинный аскетизм – это всегда движение благодарной души на встречу с Богом с желанием отблагодарить Его за дар спасения, который дан по благодати, то есть не по делам. А отблагодарить Бога мы можем именно делами. Как я вам часто объясняю, Божье прощение, которое совершилось во Иисусе Христе – это очень хорошая мотивация перестать грешить. Конечно, человек не может всецело оказаться без греха, реальность наша – несколько другая. И святые отцы, когда реально описывали свое состояние, подчеркивали, что они – грешники. Но, с другой стороны, человеку сообщаются благодатные дары через святые таинства, сообщается возможность начать новую жизнь.

Итак, Божье прощение, которое совершается в Иисусе Христе – это хорошая мотивация не грешить. Потому что мы возлюбили Бога, простившего нас. Но само слово «любовь» означает действие, ибо любовь – это всегда на языке Библии исполнение закона. И человек хочет исполнять закон, он стремится к этому. И особенно хорошо будет получаться у него это делать, если он будет это делать из чувства благодарности по отношению к Богу, благодарности за дар спасения.

Человек как бы говорит: «Ты, Боже, мне простил все мои грехи. Я понимаю, что своими усилиями я бы не достиг и половины того, что Ты совершил надо мной. Да вообще ничего бы не достиг! Но я хочу в благодарность Тебе, Боже, за дар спасения, который Ты явил в Своем Сыне начать вести новую жизнь». Как апостол Павел говорит: «Ходить в обновленной жизни» (Рим. 6, 4).

Но к нашему спасению эти наши добрые дела ничего прибавить не могут. Человек не может быть соискупителем: спасение совершается всецело во Христе, и своими деяниями человек не может ничего убавить, ничего прибавить от того, что совершается во Христе, Которого мы в славянской традиции называем Спасом, Спасом нашим.

Апостол Павел восклицает: «И не сим только, но хвалимся и скорбями, зная, что от скорби происходит терпение» (Рим. 5, 3). Вот здесь апостол Павел плавно переходит к тому, что зависит и от человека. Благодать совершенно не зависит от человека – это проявление Божественной милости: человек не может сам себя помиловать, не может отменить решение правосудного суда Божьего, у него нет таких полномочий. Но пострадать за Христа он может реально.

И апостол Павел говорит, что мы не только радуемся благодати, тому, что дается даром, но является самым существенным в деле нашего спасения, но мы радуемся возможности и пострадать. Почему важно пострадать? В Писании сказано: «Страдающий плотью перестает грешить» (1Пет. 4, 1). И христиане настолько серьезно относились к мученичеству, что некоторые допускали крайности, когда вызывали на себя гонения и получали мученическую смерть. И Церковь даже принимала решения против таких ревностных христиан, что это граничит с самоубийством – вызывать на себя гонения! А самоубийство – это есть грех! Человек должен переносить гонения, но он не должен их провоцировать!

Полемика по этому вопросу очень остро велась между Московской Патриархией и Русской Православной Зарубежной Церковью. Когда было разделение, Московская Патриархия ставила в укор иерархам Зарубежной Церкви то, что они покинули страну, когда начались гонения, не остались здесь, но с позиций благополучной Европы и благополучной Америки потом осуждали русских иерархов, находящихся здесь в советской действительности.

Полемика эта очень интересна именно с точки зрения анализа, какое отношение может быть к мученичеству, к возможным страданиям и переживаниям: где здесь есть граница, переходя за которую, мы проявляем уже некую суицидальность, и не просто как мученики, а как люди, которые сознательно спровоцировали против себя что-то опасное.

Зарубежная Церковь напоминала Московской Патриархии, что святое семейство некогда убежало в Египет. Помните, когда Ангел явился Иосифу Обручнику во сне и сказал: «Встань, возьми Младенца и Матерь Его и беги в Египет» (Мф. 2, 13)? Наша Церковь, Московская Патриархия, настаивала на канонических положениях о том, что епископ не имеет права оставлять свою паству, и делала акцент на евангельский текст, где сказано: «А наемник, не пастырь, которому овцы не свои, видит приходящего волка, и оставляет овец, и бежит» (Ин. 10, 12).

И нам тоже важно рассмотреть вопрос: как хвалиться мученичеством, каким мученичеством можно хвалиться? Может быть, мученичество – это только тогда, когда тебя избивают за Христа, например, мусульмане? Или когда иудеи начинают ругаться на тебя? И как найти выход из этой ситуации? И вот это противоречие мы можем разрешить следующим образом. В церковном понимании мученичество – это не просто страдание от внешних, но это и те внутренние скорби, которые переживает верующий православный человек, когда он борется со своими грехами.

Например. Молодой человек-наркоман становится христианином. Он уверовал во Христа, и во имя Христа он отказывается принимать наркотик. Те страдания, которые он переживает – несравнимы ни с какими мученичествами, ни с каким мучением, которое было бы извне. Потому что у наркомана – химическая зависимость, каждая клетка его организма требует своего. Но если он продолжает упорно сопротивляться этой страсти – это мученичество.

Мученичество – это борьба и с блудной страстью. Когда человек, не смотря на разжжение, свойственное молодому возрасту, на движение плоти, которое свойственно юности, во имя Христа решительно дистанцируется от тех ситуаций, в которых может состояться грех – это мученичество.

Мучеником является и та христианка, которая терпит упреки от соседей, от своих домашних именно за веру, когда ей говорят: «Почему ты ходишь в церковь? Чего ты там забыла?», когда соседи оскорбляют ее: «Вот опять пошла в церковь, будет свечки переворачивать! Наверное – колдунья!» Чего только не говорят!

И если мы с достоинством переносим эти испытания, то это – мученичество. А если мы на эти провокации отвечаем раздражением – это уход от мученичества, решительный уход, разрыв с возможностью пострадать за Христа, некое кораблекрушение в вере.

«Итак, оправдавшись верою, мы имеем мир с Богом через Господа нашего Иисуса Христа, через Которого верою и получили мы доступ к той благодати, в которой стоим и хвалимся надеждою славы Божией. И не сим только, но хвалимся и скорбями, зная, что от скорби происходит терпение, от терпения опытность, от опытности надежда, а надежда не постыжает, потому что любовь Божия излилась в сердца наши Духом Святым, данным нам» (Рим. 5, 1-5).

Вот здесь апостол Павел выстраивает некую такую иерархию, он говорит, что от скорбей происходит терпение, от терпения происходит опытность, от опытности усиливается надежда, а надежда – она не постыжает! «Потому что любовь Божия излилась в сердца наши Духом Святым».

Мы с вами рассмотрим, что такое надежда. Надежда – это упование, в котором нет абсолютной уверенности. Вот, что такое надежда. Как вера есть уверенность в невидимом, так и надежда есть то, в чем нет абсолютной уверенности. Но надежда не постыжает. И, более того, надежда есть библейская добродетель веры в ее, веры, развитие. Ведь что такое вера? «Вера же есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом» (Евр. 11. 1). То есть сначала вера – это действие, осуществление ожидаемого, и только потом умозрительная уверенность в невидимом.

Таким образом, мы видим, что то определение понятия веры, которое дает апостол Павел, это не только некое умозрительное состояние, это действие. Потому что вера, вообще-то, это двигатель любого действия. Если человек отправляется из дома на эту нашу с вами беседу, он это делает с верой, что вернется назад. Если крестьянин сажает картошку, он это делает с верой, что будет урожай. Поэтому любое действие рождается от веры, вера это двигатель – об этом Кирилл Александрийский писал, Василий Великий, другие отцы.

А надежда – это состоявшаяся вера. Надежда как добродетель – выше добродетели веры, потому что это состоявшаяся вера, когда человек уже этим живет, когда он уже опирается на результат своей деятельной веры, и он имеет упование, хотя у него нет абсолютной уверенности. То, что называется абсолютной уверенностью по отношению к этим двум добродетелям, к вере и надежде – это любовь! Потому что любовь – это вхождение в мистическую жизнь Бога, когда человек через исполнения Божьего закона уже уподобляется Богу.

Но начинается-то все с благодати! Благодать, которая дается даром, и есть отсутствие дел, это проявление милости. И от этой благодати возникает желание, как Павел здесь прямо пишет, и пострадать. От страданий – терпение, от терпения – надежда, и любовь Божия изливается в сердца Духом Святым. А так как мы уже с вами определились, что термин «любовь» для нас означает исполнение Божьего закона, то и получается, что исполнить заповедь мы можем только в Духе Святом, мы не способны на добрые поступки. В принципе!

Когда у нас была последняя встреча, я вышел на улицу, и один мужчина подошел и взволнованно спросил: «Ну как же? Неужели совсем не нужны дела?» Я ему сказал: «Наши дела никому не нужны! Рассмотрите их повнимательней, и вы со мной согласитесь». Но вот когда Дух Святой начинает действовать в человеке, когда любовь Божия излита в сердца наши, вот здесь мы можем проявлять характер Христов. И здесь святые праведные дела, которые мы будем совершать, это будет не что иное, как благоухание Христово. Грех воняет, а праведность благоухает, Христова праведность.

И в Духе Святом человек реально может стать причастником этой праведности. Даже Лютер, который напрочь исключал значение дел и верил, что человек до конца остается в одном и том же состоянии, как получивший амнистию от Бога, и ничего не меняется в его природе, он говорил: «Да, но иногда вот что-то такое сделаешь, и чувствуешь, что это не мое, я бы не был на это способен».

Поэтому наши предки, когда делали что-то доброе, говорили: «Во имя Христа». Иными словами они говорили от имени Христа. То есть они говорили, что «на то добро, которое мы творим, Христос нас побуждает».

Вот сейчас на Кантемировской, в храме апостола Фомы, где когда-то служил отец Даниил Сысоев, я провожу занятия по Посланию к Ефесянам апостола Павла. И мы там обратили внимание на то, что святые отцы, когда они истолковывают слова апостола Павла «я узник Иисуса Христа» (см. ср.: Еф. 3, 1; 2Тим. 1, 8; Флм. 1, 1, 9, 23), а я и сам удивился: многие святые отцы, от Феофана Затворника до Златоуста, многие святые отцы говорят: «Да, нет! Это имеется в виду не те узы, когда его иудеи обвинили, а римляне посадили, нет! Он настоящий узник Иисуса Христа! Он пленен Иисусом Христом! Господь связал его, он – в узах любви Божией!»

И что интересно, Феофан Затворник даже вспоминает такие интересные евангельские слова, которые были обращены к апостолу Петру: «Пойдешь туда, куда не хочешь, будешь делать то, что не хочешь делать» (см. ср.: Ин. 21, 18). И на жизнь Павла отцы обращают внимание: он не хотел возвращаться в Иерусалим, а Дух сказал: «Иди!», и он как узник, которого переводили из одной сложной ситуации в другую, шел. Вот это действительно настоящие узы. И христиане во время молитвы поднимали руки. А на Востоке с древнейших времен, когда человек сдавался в плен, он поднимал руки. И сейчас – точно так. Для чего? Для того чтобы показать, что он бросил оружие, он не сопротивляется.

И вот наша природа, которая сама не способна совершать ничего доброго, если будет пленена Христом, если она будет в узах евангельских изречений – что-то происходит, и человек начинает излучать Христову Божественную праведность. И она становится даже чем-то личным в его жизни, как сказано: «Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного» (Мф. 5, 16). Но, опять же, источник – Отец Небесный!

А почему источником всего хорошего всегда остается Бог? Апостол Павел в Послании к Коринфянам спрашивает: «Что ты имеешь, чего бы не получил?» (1Кор. 4, 7). Все, этот вопрос – это гибель для пелагианства! Да мы все получили от Бога, поэтому просто по определению ничего такого нет, чего мы сделали сами. Возможность видеть, слышать, говорить, двигаться – это то, что проистекает от Бога! Поэтому апостол Павел в полемике с законниками ставил их на место этим вопросом! «А что ты такое имеешь, чего бы не получил?» Ничего! – это очевидно!

Апостол Павел далее пишет: «Ибо Христос, когда еще мы были немощны, в определенное время умер за нечестивых» (Рим. 5, 6). Итак, Христос умер за нечестивых. Вот это – истина, которую мы должны усвоить. На прошлой беседе мы обращали внимание на слова «Воздаяние делающему вменяется не по милости, но по долгу. А не делающему, но верующему в Того, Кто оправдывает нечестивого, вера его вменяется в праведность» (Рим. 4, 4-5). То есть мы, христиане, веруем в Бога – вот наше отличие от всех других! – мы, христиане, веруем в Бога, Который оправдывает нечестивого. Все остальные – все! – верят в то, что Бог оправдывает праведных.

Но это же глупая постановка вопроса! А зачем оправдывать праведного!? Оправдывают-то виновного! Зачем оправдывать праведного? – не надо его оправдывать! Тот, который своими делами чего-то заслужил, получает награду, а тот, который ничего своими делами не может получить, уповает на милосердие! И мы, христиане – это те, которые веруют, что Христос, когда мы были еще немощны, в определенное время умер за нечестивых! Он оправдывает нечестивых, Он умирает за нечестивых.

А если кто-то говорит: «А я не нечестивый!» – отлично! Флаг в руку! Молодец! Но ко Христу-то ты никакого отношения не имеешь! Он оправдывает нечестивого и умирает за нечестивого. Если ты не нечестив – Он умер не за тебя! И Павел прямо говорит, что те, которые надеются на закон, то есть на свои добрые дела, остались без Христа! А зачем им Христос? Они все сами исполняют! Ну, флаг им в руку!

Далее апостол Павел говорит: «Ибо едва ли кто умрет за праведника» (Рим. 5, 7). Действительно, а зачем умирать за праведника? Чтобы его оправдать, искупить? Праведника не надо оправдывать, он не нуждается ни в каком искуплении!

«Ибо едва ли кто умрет за праведника; разве за благодетеля, может быть, кто и решится умереть» (Рим. 5, 7). А Христос умирает за нечестивого, оправдывает нечестивого! И Павел пишет: «Но Бог Свою любовь к нам доказывает тем, что Христос умер за нас, когда мы были еще грешниками» (Рим. 5, 8).

Здесь серьезный вопрос возникает: «когда мы были еще грешниками» – только тогда? Или теперь мы еще остаемся грешниками? Если проанализировать все высказывания апостола Павла о самом себе, то получается, что Христос однажды умерев за всех грешников, а это произошло однажды и только на Голгофе, Он совершил искупление грешного человечества в разных фазах состояния греха, которые человек переживает в своей жизни.

Что я имею в виду под этими фазами? Человек грешил до принятия крещения, человек, увы, грешит после принятия крещения. Поэтому у нас существует еще одно таинство – таинство исповеди или причастия. Если бы христиане переставали грешить после крещения, это было бы здорово! Тогда не нужно бы было исповедоваться, не нужно было бы тогда это таинство исповеди! И причаститься можно было бы один раз, и всю жизнь пребывать в этой радости! Но так не бывает.

Поэтому Христос, Который умирает за нечестивых, Который оправдывает нечестивых – это Христос, не оставляющий нас никогда один на один с нашим нечестием! Поэтому Он и называется Посредником, единым Посредником между Богом и человеками! И если грех возникает в нашей жизни, то сразу Христос начинает действовать! И мы должны проявлять инициативу, как Давид: «Господи, воззвах к Тебе, услыши мя: вонми гласу моления моего, внегда воззвати ми к Тебе» (Пс. 140, 1).

«Посему тем более ныне, будучи оправданы Кровию Его, спасемся Им от гнева» (Рим. 5, 9). А здесь вот прямо апостол Павел говорит. Он говорит: «Да, Он умер за нас, когда мы были еще грешниками. Но и теперь, ныне, Он оправдывает нас кровью Своею, спасая нас от гнева Божьего». Ведь у нас не только крещение во оставление грехов! У нас и причастие во оставление грехов и в жизнь вечную. И в причастии мы тоже переживаем оправдание, спасаемся от Божьего гнева. Мы, христиане православные, которые, увы, спотыкаемся, спотыкаемся, но милость Божия возвращает нас назад.

«Ибо если, будучи врагами, мы примирились с Богом смертью Сына Его, то тем более, примирившись, спасемся жизнью Его» (Рим. 5, 10). Здесь уже усиливает Павел эту ситуацию! Он говорит: «А до крещения вы кем были-то? Врагами Евангелия и креста! Вас допустили до крещения! А сейчас-то вы – свои! Своих-то быстрее простит Господь! Если споткнетесь, упадете – Господь поднимает вас!» Тем более, сейчас, тем более, сейчас, когда мы можем причащаться Его Тела и Крови. До крещения человек не может причащаться Его тела и крови, а кульминация всех таинств в Церкви – это причастие!

«Ибо если, будучи врагами, мы примирились с Богом» – когда ты шел к крещальной купели, у тебя страшные грехи были! Но когда ты и я, когда мы крестились, мы примирились с Богом, и нам дали белоснежные одежды, белые крещальные ризы! Тем более – сейчас! Если христианин кается перед Богом, он уже через причастие обретает попаление своих грехов. Святое причастие, Тело и Кровь, попаляет греховную природу и пресуществляет, прелагает человека из состояния чада гнева в состояние чада Божьего. Смысл жизни христианина – пресуществиться из состояния чада гнева в состояние чада Божьего. То есть это евхаристический процесс.

И опять же, о чем я часто вам напоминаю, природа католической Церкви – клирикальна, иерархична, природа протестантской Церкви – доктринальна, догматична. Природа Православной Церкви – соборна, потому что евхаристична! Наше православное миропонимание спасения – это то, что связано с чашей святого причастия. Христос прямо говорил: «Кто не будет есть Мою Плоть и пить Мою Кровь, не войдет в Царство Небесное» (см. ср.: Ин. 6, 53).

«Ибо если, будучи врагами, мы примирились с Богом смертью Сына Его, то тем более, примирившись, спасемся жизнью Его». Что значит «спасемся жизнью Его»? спасемся Его воскресением, ведь апостол Павел настаивает на том, что оправдание наше – воскресение Иисуса Христа из мертвых.

«И не довольно сего, но и хвалимся Богом чрез Господа нашего Иисуса Христа, посредством Которого мы получили ныне примирение» (Рим. 5, 11). Казалось бы, здесь апостол Павел должен идти по возрастающей, но он опять возвращает нас к тому, что сделал Христос и возвращает нас к сказанному ранее, что надо хвалиться благодатью. Но не совсем так. Тайна креста и смерти Господа нашего Иисуса Христа – это тайна полного освобождения от власти греха.

Каждый человек испытывает некую неловкость, когда люди узнают о его грехах. Человеку самому страшно вспоминать о своих грехах, и наше сознание устроено так, что мы забываем самые неудобные ситуации в нашей жизни, очень быстро забываем. Потому что нельзя жить постоянно с ощущением того, что ты причастен к чему-то страшному и ужасному. Так природа наша устроена.

Но в действительности, эта паника не имеет логического объяснения для Христианина, потому что из Нового Завета мы знаем: Христос все рукописание о наших грехах, то есть весь тот бесовский компромат, который на нас был собран, пригвоздил к древу креста. Апостол Павел так и пишет: «И вас, которые были мертвы во грехах и в необрезании плоти вашей, оживил вместе с Ним, простив нам все грехи, истребив учением бывшее о нас рукописание, которое было против нас, и Он взял его от среды и пригвоздил ко кресту» (Кол. 2, 13-14).

То есть все то, что бесы записывали в свои памятные книги, Он пригвоздил к древу. И если вы внимательно читали книгу о мытарствах Феодоры, то знаете, что там сказано. Там сказано, что если человек искренне исповедовал свои грехи, то в этих памятных книгах все было изглажено. И когда бесы на мытарствах открывали эти книги, они, будучи уверены, что человек это совершил – они сами это видели, они сами его к этому подталкивали! – они видели, что ничего этого уже нет, все это изглажено!

Поэтому апостол Павел здесь не сбавляет темп по нарастающей, а наоборот: он говорит о главном моменте, когда изменилась наша природа, произошло пресуществление.

Далее он уже конкретно говорит: «Посему, как одним человеком грех вошел в мир» (Рим. 5, 12). Каким человеком? Адамом! А почему он так прямо и не пишет, что Адамом? Потому что слово «человек» на еврейском языке и читается как «адам». «Одним» – это надо понимать как «первым».

«Посему, как одним (первым – О. С.) человеком грех вошел в мир, и грехом смерть, так и смерть перешла во всех человеков, [потому что] в нем (то есть в Адаме – О. С.) все согрешили. Ибо [и] до закона грех был в мире; но грех не вменяется, когда нет закона» (Рим. 5, 12-13). Апостол Павел! О чем ты пишешь!? Ты что, отменил Божий закон? Что ты пишешь, апостол Павел? Как это «нет закона»? Есть Божьи заповеди, Христос на них указывал! И сам Павел говорит, мы уже читали об этом: «Итак, мы уничтожаем закон верою? Никак; но закон утверждаем» (Рим. 3, 31). Так почему же нет закона?

Читаем далее: «Однако же смерть царствовала от Адама до Моисея и над несогрешившими подобно преступлению Адама, который есть образ будущего» (Рим. 5, 14). Время от Адама до Моисея – это время без закона. Закон не был записан, только отдельные угодники Божии знали Божьи заповеди. И апостол Павел как бы говорит: «Не удивляйтесь, что я говорю, что наступило время без закона: такое было уже! От Адама до Моисея. Моисей – это первый законодатель, который записал заповеди».

«Но дар благодати не как преступление. Ибо если преступлением одного подверглись смерти многие, то тем более благодать Божия и дар по благодати одного Человека, Иисуса Христа, преизбыточествуют для многих» (Рим. 5, 15). Вот здесь апостол Павел сравнивает Христа с Адамом. И что он говорит? Это очень важная мысль, можно сказать, сердцевина христианской сотериологии! Апостол Павел говорит:

Адам. Да, он был совершенный человек. Но он был человек! И вот через его грехопадение, ослушание Богу все человечество, сколько людей не живет, оказалось во власти греха, смерти, дьявола. А ведь второй-то Адам – Он не человек! Он – Богочеловек! И если то, что совершилось с Адамом – это один уровень, который соответствует положению Адама, то та благодать, которая является, милость, Божье прощение, которые являются во Христе, в струях Его Крови – это спасение разве не должно быть таким же тотальным, как и факт грехопадения, в своей тотальности распространившийся на весь род человеческий? Благодать больше, чем грехопадение Адама! Ибо Адам – человек перстный, а второй Адам – Иисус Христос, Богочеловек, не бес.

И как дистанция между землей и небом – мы видим, как земля отстоит от неба, мы видим, насколько небо выше земли, – так и содеянное спасение во Христе рода человеческого, о чем здесь пишет апостол Павел, намного значимее того, что произошло когда-то в Адаме, от крови которого мы произошли. А Кровью Христовой мы перебиваем потоки этого брожения греха в нашей жизни, которое запустил как некий механизм Адам.

«Но дар благодати не как преступление» (Рим. 5, 15) – то есть и не сравнивайте даже дар благодати, что совершил Христос, с преступлением Адама – с грехопадением! «Но дар благодати не как преступление. Ибо если преступлением одного подверглись смерти многие, то тем более благодать Божия и дар по благодати одного Человека, Иисуса Христа, преизбыточествуют для многих». А преизбыточествует над чем? Над грехом, как следствием грехопадения Адама.

Поэтому те, которые уверовали в силу греха и в мощь грехопадения, они оскорбляют преизбыточествующую благодать Божьего прощения, которое даруется нам во Христе Иисусе Господе нашем.

И апостол Павел далее пишет: «И дар не как [суд] за одного согрешившего; ибо суд за одно [преступление] - к осуждению; а дар благодати - к оправданию от многих преступлений» (Рим. 5, 16). Здесь опять он проводит параллель! Адам совершил одно преступление, одно: он вкусил от древа познания добра и зла, и грех стал царствовать в мире. А то, что совершает Христос, сообщает искупление всех наших грехов!

«Ибо если преступлением одного (то есть Адама – О. С.) смерть царствовала посредством одного, то тем более приемлющие обилие благодати и дар праведности будут царствовать в жизни посредством единого Иисуса Христа» (Рим. 5, 17). Но кто-то уверовал, что сила преступления больше силы Божьей благодати. И это оскорбительно для Бога, вот такие вот сомнения, которые некоторые допускают.

«Посему, как преступлением одного всем человекам осуждение, так правдою одного всем человекам оправдание к жизни» (Рим. 5, 18). «Правдою» – то есть праведностью. Так и праведностью Одного всем человекам – оправдание к жизни.

«Ибо, как непослушанием одного человека сделались многие грешными, так и послушанием одного сделаются праведными многие» (Рим. 5, 19). Нечестивые становятся праведными заслугами Иисуса Христа, Его послушанием воли Бога Отца. А какая была воля Бога отца? Сказано: «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную» (Ин. 3, 16).

Это и есть – праведность по вере во Иисуса Христа, о которой блаженный Иероним говорит, что мы становимся праведными тогда, когда мы исповедуем, что мы грешники, и когда дело нашего спасения возлагаем не на наши собственные дела, но только на заслуги Христа.

«Ибо, как непослушанием одного человека сделались многие грешными, так и послушанием одного сделаются праведными многие». И «многие праведные» – это спасенные люди. Но так как спасение совершается именно де-факто, а не де-юре, это значит, что реально праведность Божия вторгается в жизнь кающегося нечестивого человека и делает его другим. Это реальность.

Что пишут святые отцы по этому вопросу? Давайте посмотрим комментарий Августина Блаженного. «Адам был прообразом Христа в том, что как через его, Адама, ослушание в мир вошла смерть, так через послушание Христа в мир вошли мир и воскресение».

Что пишет Иоанн Златоуст? «Сказанное (апостолом) ведет, по-видимому, к немалому недоумению, которое, впрочем, при тщательном внимании, удобно разрешается. Какое же это недоумение? Речь о том, что непослушанием одного человека многие сделались грешными. Конечно, нет ничего непонятного в том, что все, происшедшие от того, кто согрешил и стал смертен, сделались также смертными, но какая может быть последовательность в том, что от преслушания одного сделался грешным и другой? Тогда ведь окажется, что последний и не подлежит наказанию, так как не сам собою сделался грешником. Итак, что значит здесь слово — грешник? Мне кажется, оно означает людей, подлежащих наказанию и осужденных на смерть. Что все мы после смерти Адама сделались грешными, (апостол) доказал это ясно и многими доводами, но остается вопрос о том, почему это произошло. Но (апостол) этого и не касается, так как это не относится к предмету его рассуждения. Ведь у него идет спор с иудеем, который отрицает и осмеивает оправдание чрез одного». То есть через Христа Иисуса.

Златоуст здесь обращает внимание на то, что полемический тон всего Послания к Римлянам – это полемика с законниками, с иудеями или жидовствующими, которые уповали только на свои личные заслуги. А апостол Павел показывает нам, что весь род человеческий, не смотря на свои заслуги – там же были разные люди! – не смогли преодолеть проблему Адамова греха. И только во Иисусе Христе, как в Богочеловеке, эта проблема, проблема Адамова греха, реально преодолевается.

И мы читаем далее Послание к Римлянам: «Закон же пришел после, и таким образом умножилось преступление. А когда умножился грех, стала преизобиловать благодать» (Рим. 5, 20). Апостол Павел уже указал нам на времена от Адама до Моисея, когда закон еще не был записан и представлен людям. Время без закона – это инерция греха, набранная грехопадением Адама и Евы. Время, когда закон достигает сознания людей, это время торможения греха, попытки его торможения, попытки заставить грешника одуматься, остановиться. Но инерция была столь мощная, набранная грехопадением Адама, что остановить ее мог только второй Адам, Богочеловек Христос Иисус.

«Закон же пришел после, и таким образом умножилось преступление». Закон приходит, но он не может остановить преступление, он не может остановить нечестие. Действие порождает противодействие. Закон даже усиливает силу греха! «И таким образом даже умножилось преступление», когда пришел закон. Почему? Казалось бы, закон дан для того, чтобы остановить преступление в этом мире. Но это не совсем так. Закон дан, прежде всего, для того, чтобы показать человеку его беззаконие, его нечестие, и понудить его искать спасение только в Боге и с Богом.

Откуда мы это берем? Из того, что апостолы называют закон зеркалом. А зеркало ничего не может исправить в нашем внешнем виде, если мы сами чего-то не сделаем. Зеркало нам показывает реальное наше состояние!

«А когда умножился грех, стала преизобиловать благодать». Грех усиливается при появлении закона, потому что здесь возникает противодействие этому действию. И когда закон уже полностью показал свою неспособность что-либо изменить в жизни людей, приходит, как последнее средство, благодать во Иисусе Христе и со Христом.

«Дабы, как грех царствовал к смерти, так и благодать воцарилась через праведность к жизни вечной Иисусом Христом, Господом нашим» (Рим. 5, 21).

Что пишут нам святые отцы? Феодор Мопсуестийский пишет: «Как прежде говорит апостол, грех властвовал над нами, и мы были подталкиваемы к нему зачастую против нашей собственной воли, так и ныне возобладает в нас Божья щедрость и будет в нас царствовать непоколебимо, поскольку, удостоившись вечной жизни через воскресение, мы будем жить в истинной и прочной праведности невосприимчивые ко греху».

Значит, спасение действительно совершается не только юридически, если здесь речь идет о невосприимчивости ко греху, которая начинает вырабатываться у некоторых людей. Оно совершается именно фактически, когда меняется природа человека, пресуществляется его природа. И тот, который был прощеным нечестивцем, обретается в праведности Христом новым человеком, человеком праведным.

Что писали святые отцы о силе благодати, которая ограждает нас от силы греха? Августин Блаженный писал: «Благодать действует таким образом, что добрые дела начинают делать те, кто прежде делал злые, она не дает им оставаться во зле и учит их верить, что взамен к ним придет добро». Благодать совершает как бы некоторые действия по пленению человеческой воли, благодать пленяет грешника, делает его узником Иисуса Христа, узником праведности Божией. Так что когда он вырывается из этих уз и грешит, он уже воспринимает грех как что-то неестественное, совершенно дикое. А когда возвращается к состоянию праведности: это естественное, нормальное для него состояние.

Об этом мы с вами часто говорим, когда я напоминаю вам, что реакция на грех, которая бывает у людей новоначальных – она одна, а реакция на грех, которая бывает у людей, много лет исповедующихся и причащающихся – она же совсем другая! Неофиты не могут этого представить, а вот люди, которые с детства верующие – они совершенно четко это понимают! Те, которые с детства верующие, они видят, что в молодости грех был повседневностью.

Но с годами, по мере того, как человек интенсивно участвовал в общении со святыми таинствами, достаточно регулярно исповедовался, начинало все ломаться, начинало все меняться местами! И с годами человек, плененный властью Христа, став узником для праведности, узником Бога, рабом Божиим, как с достоинством называли себя апостолы, человек становится свободным от власти греха, дьявола, преступления и самой смерти.

«Дабы, как грех царствовал к смерти, так и благодать воцарилась через праведность к жизни вечной Иисусом Христом, Господом нашим». Здесь возникает вопрос, а в какой момент благодать воцаряется к жизни вечной? А правильнее вопрос задать так: а когда же начинается вечная жизнь в жизни верующего человека? Именно в тот момент, в тот миг начинается вечная жизнь, когда верующий покоряется воле Бога, когда он пленяет себя заповедью создателя. Это – вхождение в вечную жизнь.

Рождение для вечной жизни – это крещение. Когда человек крестится, он получает миропомазание, в миропомазании он обретает царственное достоинство, и с этого момента есть начало вечной жизни, новая формация бытия. Поэтому для верующего православного человека вечная жизнь начинается не за гробом, а в этой временной жизни. И если в этой временной жизни вечная жизнь не начнется, там, за гробом, она уже, тем более, нигде никогда не начнется!

И ценность этой временной жизни нельзя переоценить! Все святые отцы говорят, что все решается на земле. И вот эти годы, которые нам остались до момента физической смерти, а, может быть, для кого-то это и не годы, а месяцы, а для кого-то – дни, а для кого-то – часы, вот это время решает все.

Поэтому мы должны осознать значимость этой жизни, земной жизни. Она и дана человеку для того, чтобы он определился: или во зле, или в добре. И если мы реально определимся в добре, это значит, что мы состоимся для вечной жизни здесь, и она начинается здесь, а смерть – это будет просто некое приобретение, некий такой радостный переход в возрастание пребывания души в этой вечной жизни. Поэтому апостол Павел и говорит: «Ибо для меня жизнь – Христос, и смерть – приобретение» (Фил 1, 21). Когда он говорит «для меня жизнь – Христос», он говорит: «В этой жизни, сейчас я уже в Царстве Христа! А смерть – приобретение». Разрушится это тусклое стекло, через которое мы гадательно смотрим на загробную жизнь, и мы познаем то бытие так же, как и мы сами познаны.

И нам необходимо обрести вот это стремление к вечной жизни. А так как мы не знаем время отхода из этой жизни временной, то мы должны сегодня и сейчас стремиться переживать «лето благоприятное, время спасения», как сказано в Библии (см. ср.: Лк. 4, 19). Лето благоприятное, время спасения – это сегодняшний день! Христос учит нас не заботиться о завтрашнем дне, Он говорит: «Довольно для [каждого] дня своей заботы» (Мф. 6, 34). И, прежде всего, Христос так учит, потому что мы не знаем, а есть ли у нас завтра? А есть ли у нас будущее?

У нас есть будущее, блаженное будущее, если в этом сегодняшнем настоящем мы обрели мир с Богом! И у нас нет никакого будущего, если в этом сегодняшнем настоящем мы не примирились с Ним! Как примириться с Богом? В Церкви есть все необходимые условия, для того чтобы человек смог бы обрести мир Божий в своей жизни, в своей душе.

Прежде всего, надо решать проблему греха, ибо грешник находится во враждебных отношениях с Богом. И благодать Божия, возвращаемся мы сейчас к главной теме нашей сегодняшней беседы, это есть то, в чем мы стоим и хвалимся. Мы не можем похваляться своей жизнью, ибо реальность наша изобличает нас. Но мы хвалимся верой, который мы спасаемся с надеждой, в которой мы преображаемся, пресуществляемся из состояния чад гнева в состояние чад Божиих.

И православный христианин это человек, для которого спасение – это дело всей его жизни, и не только этой. Мы должны воспринять и саму смерть, как последнюю епитимию от Бога, и с достоинством перейти этот рубеж между земной и будущей вечной жизнью. Мы должны наказание предварительного суда, которое объявляется на сороковой день после мытарств души принять с послушанием, дождаться воскресения тела, и на Суде с надеждой взирать на Судью и Спасителя нашего. И дай Бог, чтобы мы в тот день услышали радостный для нас приговор: «Приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира» (Мф. 25, 34)!

И не дай Бог, если кто-то услышит в тот день: «Идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его» (Мф. 25, 41)! В огонь вечный пойдут те, которые чужды Христу, то есть люди самомнительные, которые уверовали в свою автономную праведность вне Христа – по сути дела, это жидовствующие, которые верят в некую свою автономную праведность. Мы хвалимся благодатью Божьей, мы хвалимся Христом Иисусом!

Когда человек ищет спасения, он думает (например, у вас есть какой-то могущественный враг, и вам с ним придется встретиться, чтобы дать ответ): «Чем я буду оправдываться!? Что я ему скажу!?» А когда противником грешника является Бог с Его правосудным гневом – какой ответ Богу мы можем предложить? Единственный ответ Богу, это – Богочеловечество Христа Иисуса! Только Он может являться единственным нашим ответом Богу! И если в этой жизни мы покорились Христу, это значит, что мы ушли от смерти и уже сейчас являемся причастниками вечной жизни!

Ничего другого мы не сможем ответить Богу, кроме: «Наше упование – на Иисуса Христа»! Но так как это упование порождает в нас иные, другие жизненные начала, как святые отцы пишут, что благодать даже принуждает делать человека делать то, что несвойственно греховной природе, вот это добровольное пленение Христу Иисусу, это и есть надежда на наше спасение!

Итак, мы сегодня с вами рассмотрели 5-ую главу Послания апостола Павла к Римлянам. Если мы будем живы, и Господь позволит, то в следующий раз мы с вами будем изучать 6-ую главу. А теперь помолимся.